Шрифт:
Блок писал очень скучные пьесы. Мне пришлось однажды присутствовать на чтении его драматической поэмы — «Песня Судьбы» [770] . Так я спал все время — и просыпался только в антрактах, пьесы вообще слушать трудно…
Я вот хочу написать трагедию. Такую, каких нынче уже не пишут. Взять какой-нибудь миф Достоевского, ну, что хотите, «Преступление и наказание», что ли, и создать из этого мифа трагедию. Сохранить только самый миф, обстановку, героев, конечно, Мармеладова так и должна оставаться Мармеладовой, но — язык, образы, — это будет свое. Только вот некогда этим заняться, нет денег. А если бы дали заказ написать вот такую трагедию, и заплатили бы в счет гонорара, — можно было бы написать в год…
770
Ф. Сологуб присутствовал на авторском чтении драматической поэмы А. Блока «Песня Судьбы» у Г. И. Чулкова 4 мая 1908 г.
Никогда не доверяйте симпатичным людям. Надо доверять только несимпатичным.
(1925. Союз)Союз наш — беден. Вот — поглядите — член правления — Мария Михайловна Шкапская [771] — ходит даже без рукавов… Не на что купить…
И так — у многих…
Единственная радость — это думать о том, что я — великий писатель. А то все ругают, гонорара не платят — и жить скучно и тошно.
771
Мария Михайловна Шкапская (урожд. Андреевская; 1891–1952) — поэтесса, очеркист.
«Скверно» и «плохо» — это слова совсем разные. Стихи, скажем, могут быть плохими, но не скверными. И — наоборот. Мы знаем прекрасную поэму Пушкина «Гавриилиада», которая — все-таки — скверная поэма. И знаем много других примеров. Поэтому с этим словом надо обращаться с осторожностью…
(1925. Союз)Последние семь лет я занимаюсь переводами. Обидно, что не имеешь возможности заняться литературой.
Я чувствую себя плохо. Я — болен. Я всех предупреждаю о том, что надо обращаться со мной возможно осторожнее. Потому что уж очень не хочется мне умереть где-нибудь на заседании, за столом, от паралича сердца. Зачем же? Ведь это было бы совсем глупо…
(1925. Союз)Любимый портрет мой — это тот, который приложен к первому тому моих сочинений [772] . Там я совсем похож.
Я все жду, что появится человек, который купит себе шляпу, пойдет с нею к портному и скажет: вот, шляпа у меня есть, сшейте мне теперь костюм и пальто к этой шляпе. Именно: не к костюму — шляпу, как есть, а — к шляпе костюм — и — пальто.
(1925. У Сологуба)]772
Портрет Ф. Сологуба работы К. А. Сомова (1910) репродуцирован в 11-м томе «Собрания сочинений» Сологуба (СПб.: Шиповник, <1911>); хранится в Русском музее. С.-Петербург.
Как ни пиши, а лучше Шекспира — не напишешь. Писать же хуже, чем он — нет смысла. Что же делать? Ложись, да помирай.
Этот портрет я не люблю. Он совсем на меня не похож. И зачем только его Измайлов печатал? [773]
Когда я был с бородой — Тогда я не был седой. — (1925. IX. 27. Союз)]773
Александр Алексеевич Измайлов (1873–1921) — прозаик, поэт, литературный критик. Был хорошо знаком с Ф. Сологубом, неоднократно писал о нем. Фотопортрет Ф. Сологуба (1907) помещен в книге: Измайлов А. А.Литературный Олимп. М., 1911. С. 296 и 297.
От [Волошина] ничего не останется. Его поэзия — особый род деятельности: труба, барабан, малярные кисти. А в конкретной поэзии Ахматовой — есть работа над словесными формами языка.
(1925. 21. X. Союз)Гениальные поэты только и занимаются подражанием и перепевом. А оригинальные образы и формы — создают слабые поэты. И это — естественно. Зачем человеку — как грибу питаться неорганическими соединениями, над чем-то думать, что-то изобретать? Надо обирать предшествующих поэтов — самым бессовестным образом.
774
В автографе фамилия «Волошин» исправлена на «поэт».
Лермонтов ничего не делал, кроме того, что переделывал чужие стихотворения. Поэтому он был гениален.
Демьян Бедный, Нельдихен [775] , Мандельштам и Маяковский — не поэты, а поэтессы.
История нам не нужна. Нам вовсе неинтересно знать, кто как жил, — а нам необходимо знать, как люди понимали мир.
775
Сергей Евгеньевич Нельдихен (1891–1942) — поэт, литературный критик.