– Скажи, кто тебе подкинул переписку.

Недолго Молох раздумывал, как его глаза округлились, он посчитал, что ослышался:

– Это исключено! Где это видано, чтобы я сдавал информатора?

– Эта тварь тебе больше ничего не подкинет, – с еле выдерживаемым хладнокровием сказала Виктория. – Эта переписка была ловушкой, Монарх таким образом охотился на мою банду. Ты и дальше позволишь всем подряд ублюдкам губить твоих клиентов? Тем более, что пользы от него теперь никакой.

– Всё твои домыслы…

– Да, дома по чистой случайности оказались заминированы…

– Мне не важны последствия – я просто никогда не опущусь до того, чтобы сдавать информаторов. Вся информация, что я продаю, это моя информация! Откуда она у меня – всех вас совершенно не касается!

– Я ещё раз повторяю: он всего лишь хотел убить твоих клиентов!

– Так давай лучше отыщи того, кто изготовил взрывчатку, которой их подорвали! – не выдержал торговец информацией и вскочил на ноги. – Он виноват не меньше! Ещё не помешает поквитаться со строителями, которые проложили Судейскую улицу!

Понимание, что цирк, устроенный упёртым Молохом, доведёт меня до убийства этого ушастого козла, стало совсем уж неодолимым. В эту секунду мне расхотелось слушать и сдерживаться, расхотелось тратить своё чертово время.

Я поднялся, в голове что-то словно бы хрустнуло. На секунду глаза залепило тьмой, я чуть не упал. Кашлянув, я негромко сказал дочери, собираясь уходить:

– Пойдём, Соколиная улица, гостиница «Заводь».

Присутствующие в комнате ответили мне тишиной, разве что обставленный Молох замямлил мне в спину бестолковые слова:

– Что за глупость! Откуда он это взял? Кто это вообще такой?

– Август? – не решилась Виктория назвать меня отцом при Молохе. – Что за «Заводь»?

– Человек Монарха остановился в гостинице «Заводь». Нам повезло, он передвигается инкогнито, так что у него даже охраны нет.

– Бред сумасшедшего, – взвизгнул хозяин квартиры от бессилия и растерянности. Я побил его карты, а он даже не понял, из какого рукава я достал козыри. И не поймёт.

Виктория пошла за мной следом, однако она понимает не больше, так что не скажу, чтобы догоняла она уверено. Надо объясниться, но в стенах это дома я даже не подумаю.

Уже у выхода меня обогнал чёрти откуда взявшийся тип, что нас встречал. Он открыл передо мною дверь с лицом, на котором разборчиво выписано желание, чтобы я убрался. Как взаимно, чтоб меня.

Застыв в дверном проёме, я дождался дочь. За её спиной маячит Молох, злой и поражённый. Самое время наплевать на нелепые просьбы Виктории:

– Ты, поганец в халатике, – взглянул я из-под полей шляпы на Молоха, – если твои люди посмеют следить за нами, я их расчленю. Потом вернусь и расчленю вот этого, что двери тебе открывает. Будет желание, ты тоже чего-нибудь лишишься.

– Как ты смеешь? – нагло ткнул Молох в мой протез.

Он так и не понял серьёзности намёка.

Мы вышли, дверь захлопнулась за нами с неожиданным спокойствием.

Всю дорогу вниз я чувствовал, как Виктория лепечет, подбирая несложные слова. Когда мы вышли на улицу, ей так и не удалось понять, как у меня получилось, так что она набралась духа спросить:

– Он в гостинице «Заводь», точно? – чрезмерно издалека начала она.

– Не могу сказать, мог съехать за последние дни…

– А откуда ты узнал?

– Я прочитал Молоха. Пойдём, времени мало.

– Подожди, – поражаюсь дочери: я хромаю, а она умудряется отставать, – ты прочитал его? Мысли его, да? Как и у того демона?

– Именно.

Я не имею понятия, где в Фанеке Соколиная улица. Но память Молоха не даст мне заблудиться. Я уверено направляюсь на свидание с Дашлем. По крайней мере, он так назвал себя.

– И как ты себя чувствуешь? – спрашивает дочь всё подряд, не зная, о чём именно спрашивать.

Но вопрос вышел правильный… мне дерьмово. Словно бы слегка подташнивает, но ты при этом не сомневаешься, что тебя смачно вырвет.

– Голова кружится и тошнит. Знаешь, я как пьяный. Хотя я не представляю, какого быть пьяным. О, прости, ты же ведь тоже.

– В самом деле… – робко проронила дочь, удосужившись поравняться со мной.

– Думал, если сделаю это ещё раз, даже браслет не поможет. А вот сейчас стало всё равно, решил, что выбора нет. Точнее, выбор есть, а времени нет. Дьявол! – лениво и вальяжно в виске распустилась вспышка тупой боли. – Нет, в следующий раз меня точно сломает.