— Вседозволенность отключает

— Виго не отключила, иначе он не пытался бы договориться с Анделин. Да и, вообще, вседозволенность вампиров преувеличена. Возможности недооценены, а вседозволенность преувеличена. Обычно наоборот бывает, а у нас — вот так.

Грохот копыт взорвал ночную тишину. Кто-то несся им навстречу со стороны парка. Силуэт крупного вороного коня показался в темноте огромным, а фигура всадника просто потерялась за развевающейся длинной гривой. Мгновением позже Мартин вспомнил, чей это скакун, успел подумать, что девчонка становится все нахальней, если позволяет себе гонять в ночи карьером, нарушая покой именно этого района. Мысль заставила улыбнуться. Мартину нравились нахалки.

— Это Берана Лоче, — сказал он Занозе, — приемная дочка Мигеля. Ты с ней еще не знаком?

— Вот у кого от вседозволенности крыша едет, — Лэа и не подумала уступить дорогу надвигающейся всаднице. Но Берана сама осадила жеребца, не доехав до них шагов десять.

Она спешилась — маленькая, темнокожая, почти невидимая на фоне своего вороного, и весело, громко поздоровалась.

— Сеньор Мартин! Сеньора Лэа! Доброй ночи! А я вас ищу. А это кто с вами?

Заноза снял очки, чуть щурясь от отраженного в воде света золотых фонарей, взглянул на Берану и улыбнулся:

— Привет!

Скакун, кажется, принял приветствие на свой счет, потому что потянулся к Занозе мордой, и сделал несколько шагов в его сторону. Но Берана тут же покрепче перехватила повод:

— Эбенос, стой! — и торопливо затараторила: — ой, сеньор Мартин, я забыла, зачем вас искала. Я завтра зайду. Зайду днем. Вспомню и зайду. Днем, — одной рукой она продолжала крепко сжимать поводья, другой вытащила из-за ворота цепочку с распятием и маленьким, круглым образком.

Заноза быстро надел очки. Его улыбка изменилась — Мартин увидел длинные, узкие клыки. Вряд ли Берана их разглядела — темно, все-таки, да и испугалась она раньше, чем Заноза оскалился. Испугалась она, когда он просто улыбнулся.

Почему, спрашивается?

Спросить было уже не у кого. Девчонка одним махом взлетела на спину Эбеноса, и вороной унес ее в темноту.

— Долбанутая, — подытожила Лэа. — И наглая. Мартин, что ей от тебя нужно?

— А я-то откуда знаю? Ты же видела, она сама забыла, что хотела.

— Я пойду, пожалуй, — Заноза сунул руки в карманы, — поработаю. Не хочу вечер терять.

— Ты же работал днем, — Лэа взглянула на него исподлобья с большим подозрением.

— Времени мало, — упырь стал непривычно лаконичен.

— А пять минут назад было достаточно? Хотя, если ты собираешься найти Берану и выпить ее кровь, то я не против. Мартин, мы же не против?

— Нет, наверное, — Мартин пожал плечами.

— Ты сказал, она приемная дочь Мигеля, — уточнил Заноза. — Она в таверне живет?

— Вроде, да.

Говорить Занозе о том, что Берана живет в крошечной мансарде, выходящей окнами на крышу конюшни, Мартин не собирался. Не столько даже из-за того, что Заноза вампир, сколько из-за того, что Лэа незачем знать, что он в курсе таких подробностей.

Ничего не было. Никогда. И быть не могло. Но чем объяснять это, проще не провоцировать.

— Плохо, — буркнул Заноза. — Ну ладно.

Он отвесил Лэа поклон:

— Хорошей ночи. Я подумаю насчет пожара и взрывов. Пока, Мартин.

С Лэа он раскланивался всегда, и при встрече, и на прощание. С Мартином — никогда. И руки не подавал. Впрочем, это «пока» прощанием и не было. Всего-то трое суток прошло, а у Мартина уже стало привычкой глубокой ночью, когда Лэа засыпала, уходить из дома и идти в гости к Занозе. Это было интереснее, чем просто спать до рассвета. И, опять же, хорошо ведь, когда ночью есть с кем выпить.

Пили они, вообще-то, немного.

Той ночью, когда ходили за паспортом, Мартин после «аудиенции» поинтересовался, пьют ли вампиры спиртное. Узнал, что пьют, и что Заноза предпочитает бурбон. Слово было знакомым, но путалось с «бургундским», из читанной когда-то приключенческой книжки, а признаться, что не знает, о чем речь, Мартин не захотел. На следующее утро спросил у Лэа, оказалось, что бурбон — это кукурузный виски, причем, американский кукурузный виски, да еще и какой-то очень разный. Лэа и сама не особо разбиралась, но принимать решения умела не хуже Мартина, а видеть выгодные стороны в любой ситуации даже и лучше. Гораздо лучше, если честно. Так что и десяти минут не прошло, после того, как он спросил про бурбон, получил ответ и озадачился, а Лэа уже открывала портал в их московскую квартиру.

— Прогуляемся по хорошим магазинам, — объяснила она, и попыталась изобразить невинную улыбку вместо ехидной. — Поговоришь с консультантами, тебе все объяснят. А заодно купим мне что-нибудь… хочу сарафанчиков.

Сарафанчики точно не продавались там же, где спиртное. Не могло такого быть. И Мартин терпеть не мог ходить по магазинам. Любым. Особенно таким, где продают одежду. Лэа это знала и обычно не настаивала на компании. Но если уж Мартин сам напрашивался, спасения не было. В этот раз он напросился сам.