Мартин хмыкнул.

— А ты молодец, мой упырь. Думаешь, они живые?

— Разве нет?

— Только для демонов. По ходу, для вампиров, видимо, тоже. Лэа не говори, они ей нравятся.

— А она где?

— В Питере. Ждет нас. Или не ждет, — Мартин пожал плечами. — Пойдем, что ли.

Оказалось, что Питер — это город. На той же планете, что и Москва Мартина.

— Санкт-Петербург, — объяснил Мартин, когда вокруг них вспыхнуло кольцо портала, — так понятней?

Да, так было понятней. Санкт-Петербург и Москва — две русские столицы.

— Столица одна, — Мартин улыбнулся, — ни черта-то ты не знаешь. Хотя, конечно, у вас там их, может, и две. Я тоже ни черта не знаю.

Лэа ждала их. И не одна. Портал открылся в полутемный коридорчик, куда доносилась приглушенная музыка, там-то, нетерпеливо притопывая ногой, она и ожидала. В сиреневом платье с юбкой-колокольчиком и круглоносых туфельках с пряжками она выглядела лет на пятнадцать. И превратилась в настоящую принцессу. Стройная фигура стала хрупкой, белая кожа — прозрачной, голубые глаза — огромными и бездонными. Лэа играла в милую девочку, ей нравилась игра, у нее получалось. Если б Заноза не влюбился в нее еще в первый вечер на Тарвуде, сейчас было бы самое время. А рядом с Лэа, приобняв ее за талию, стоял высокий, широкоплечий мужчина. Лет тридцати. Ровесник Хасану, может, на пару лет старше. Коротко стриженый блондин, в расстегнутой кожаной куртке с цепями и заклепками, и в кожаных же штанах. Застегнутых. На штанах клепок и цепей тоже хватало.

Заноза привычно принюхался. И Мартин ударил его по предплечью. Сильно, резко. Отбил руку вниз. Раньше чем пальцы коснулись рукояти пистолета.

Быстрый демон.

Хрен там. Умный демон. Знал, что будет, следил, готовился остановить, поэтому и успел вовремя. Ну, и быстрый конечно, чего уж.

— Вот видишь, — сказала Лэа, — они пришли, я же говорила. Это Заноза. Заноза, это Сергей Погорельский. Тебе, правда, не выговорить. Занозер отказался участвовать, — она очень по-принцесски скривила губы, — и Мартина подбил. А мог бы стать лучшим лотом. Серега, он бы тебя сделал.

— Привет! — Сергей Погорельский шагнул вперед, протянул руку, — чего отказался-то? Мартин, а ты?

Мартин оттер Занозу плечом, пожал Погорельскому руку, улыбнулся во все тридцать два зуба. Не демон, а заряд позитива и дружелюбия:

— Привет! Что нам с тобой делить больше нечего? А Заноза, вообще, по-русски не говорит, толку от него тут…

— Ну, Занозе, чтоб покорить наших дам, разговаривать не обязательно, — улыбка Погорельского была менее ослепительной, чем у Мартина, зато куда более искренней, — Заноза, ты музыкант?

Заноза мотнул головой. Разговаривать с этим… смертным он не хотел. Чтобы разговаривать, нужно было набрать воздуха в легкие, а это означало — снова почуять запах. Тот самый, который остался на Лэа.

Мартин знал…

Что тут, на хрен, происходит?!

— Пошли, — сказала Лэа, — столик у вас на двоих, имейте в виду. Увижу рядом хоть одну юбку… ну, вы знаете.

— Суровая, — Погорельский вновь улыбнулся. — Ревнивая.

Столик Лэа выбирала сама, и выбирала не как принцесса, а как неплохой тактик. Свет тут был неярким, вид на танцпол, превращенный в подиум, открывался — лучше не придумаешь, и зал простреливался из конца в конец. Они с Мартином бросались в глаза здесь, где мужчины были в костюмах, а то и в смокингах, а дамы — в вечерних платьях, и, будь настроение получше, он бы уже сделал так, чтоб только на них все и смотрели. Чтобы сначала удивлялись, потом любопытствовали, потом — не могли удержаться от того, чтобы подойти и заговорить. Но сегодня чужие взгляды не радовали.

Для такого настроения тоже были подходящие дайны — те же самые, что привлекали людей. Вопрос лишь в векторе. Заноза отчетливо и ясно представил себе, насколько не хочет никого видеть, никого слышать, насколько ему противна сама мысль о том, чтобы с кем-нибудь разговаривать. И очень скоро их стол стал зоной отчуждения. Теперь, правда, сюда и обслуга не подошла бы без уговоров, но что поделаешь — за все надо платить, и когда платишь только комфортом, это, считай, повезло.

Лэа могла их видеть почти из любой точки. Ну, и они ее тоже, конечно. В своем платьице, тонкая и гибкая, со светящимися короткими волосами, она походила на фею. Красивых женщин в зале хватало, но фея была только одна.

Хорошо, что не настоящая. От настоящих фей сплошные проблемы.

Не стоило брать с собой пистолеты.

— Не стоило брать оружие, — сказал Мартин.

— Я не знал.

— А я не подумал. Ты запах почуял?

— Да.

Не корица и полынь, а человеческий… смертный запах. Погорельский пах, как еда. Правда, Занозу с души воротило при одной мысли о том, чтоб попробовать его крови.

— Ты ему понравился, — Мартин выложил на стол сигареты, зажигалку. — Даже я понял.

— Я всем нравлюсь.

— Злишься?

— В бешенстве.

— Извини.

— Я не из-за тебя бешусь, — Заноза вытянул сигарету из пачки Мартина, протянул демону свой «Житан», — я из-за него. И потому, что не понимаю. И потому, что… не понимаю.

Он скрипнул зубами. Как объяснить? Как объяснять то, что самому непонятно?! Тем более, что он же не знает, что происходит, почему, в чем причина. А не зная, нельзя делать выводы.

— Даже у людей так бывает, — заметил Мартин, — сплошь и рядом.