Пришедший в ярость Палдор, схватил у кучера кнута и принялся их стегать, сгоняя с крыши. Пришедшая в себя Онти, стала защищать момов и кричать на Палдора. Подошедший Мо посмотрел на неутешительную картину и сказал Хабэлуану:

— Тебе придётся сесть в карету.

Тот молчаливо кивнул. В итоге Хабэлуан присоединился к Онти, а зелёные человечки забрались, как горох, на Мо и рассыпались по его спине. Палдор, после своей вспышки, чувствовал себя неуютно и не знал, куда спрятать глаза. После некоторого времени он набрался мужества и сказал Онти:

— Прости меня, я испугался за тебя.

Конечно, Онти простила и они, с новым папой, принялась обниматься и слюнявить друг друга, чего Хабэлуан решительно не понимал. А зелёные человечки, путешествующие на Мо, собрались у него на спине в кучку, и о чем-то долго шептались. А потом взялись за руки и принялись кружить на нем хоровод, напевая при этом песенку:

«Едет с нами странный зверь, верь, верь

Страшно умный, нам поверь, верь, верь

Вышел худший на охоту, что ты, что ты

Расскажи нам быстро кто ты, кто ты, кто ты».

Побродив в их мыслях, Мо удивился, обнаружив то, чего в головах маленьких зелёных человечков быть ну никак не могло. Потом он накинул сетку на Онтэинуолу и после тщательного сканирования, обнаружил то, что искал. Необычная находка его поразила, а ещё больше он удивился себе, в том, что он, поддавшись человеческому влиянию, мог пропустить очевидное, которое светилось таким ярким светом. «Как много в людях интересного, — подумал Мо но, с сожалением, констатировал: — А нам, Хранителям, таких ощущений явно не хватает».

Палдор и Полиния, склонив головы, друг на друга, заснули, причём Палдор даже похрапывал, а Онти и Хабэлуан, каждый в своё окно, наблюдали за бегом окружающего пейзажа. Со времени их знакомства они не имели случая поговорить наедине, тем более в статусе брата и сестры, что их несколько смущало и останавливало.

— Спасибо, — отважилась Онти, поворачиваясь к Хабэлуану.

— Чего? — не понял он.

— Спасибо, что ты меня спас от зелёных человечков, — объяснила Онти.

— По-моему, они тебе ничем не опасны, — сказал Хабэлуан, и, выглянув в окно, сказал: — Смотри, они снова танцуют.

— Они не собираются усыпить Мо? — озабоченно спросила Онти.

— Нет, Мо им не по зубам, — ответил Хабэлуан и добавил, — классный кошак.

Они немного помолчали.

— Теперь мы брат и сестра, — не то спросила, не то констатировала Онти.

— Да, и я тебя должен защищать, — согласился Хабэлуан.

— От кого? — не поняла Онти.

— От всех, — объяснил Хабэлуан, потом объяснил ещё, — кто тебя будет обижать.

Онти, смущаясь, замолчала, ей стало ужасно приятно, что ещё один человек, так просто, на основании того, что он брат, будет защищать её от всех опасностей. Она повернулась к нему и неловко поцеловала его в щеку.

— Что вы делаете? — ошарашено спросил Палдор, открыв глаза.

— Я целую своего брата, — невинно ответила Онти. Палдор посмотрел на красного, как плод вобоса, Хабэлуана, потом на Онти и удовлетворённо закрыл глаза. Через мгновение карету наполнило его музыкальное храпение.

— Ты так больше не делай, — сказал Хабэлуан, возвращая своим щёкам их естественный цвет.

— А что? — не поняла Онти.

— Не делай, — упорствовал Хабэлуан.

— Ты же мой брат, — убеждённо сказала Онти.

Хабэлуан промолчал, а Онти подумала, что в будущем он привыкнет и, вообще, ей повезло, что у неё такой чудесный брат. Она склонилась ему на плечо и тоже уснула. «Умаялась, малышка», — с нежностью подумал Хабэлуан, несмотря на то, что был старше Онти на какой-то один год.

* * *

На очередном привале Монсдорф бросил мешок с пожитками под куст и, посмотрев на Кристлина и Грохо Мома, сказал им:

— Отдыхаем, — после чего полез в сумку за едой. Кристлин, чтобы не мозолить ему глаза, да и самому подкрепиться, зашёл подальше в кусты и, вместе с Грохо Момом расположились под деревом, в тени.

— Хочу обед, — сказал Кристлин, вытянув из-за пазухи чудесную палочку, и на траве снова возникла салфетка, а на ней всё тот же кружок колбаски, пару лепёшек и крынка молока.