– Какой час, - широко развёл руки в стороны Симон. – Счастливые часов не наблюдают. Гуляем всю ночь.

Подруга встала в охотничью стойку и только что не забила хвостом по тротуару.

– Полтинник, и у нас королевская ночь, - деловито сообщила она.

– О-кей, малютка, базаров нет. Только нас пятеро, нужны ещё четыре твоих подруги. Обеспечишь?

– Аск, - блеснула знанием английского девица. – Через час команда будет в сборе.

– Годится, - Симон приобнял её за плечи. – Тут ещё знаешь что? У вас есть … такая …Инга. Один из наших, Колян, был с ней прошлый раз. Просил, чтоб для него. Специально … А за мной ему ещё кое-что висит … Ну, сама понимаешь …

– Инга? Так это не из наших. Она из эскортниц. Их, видно, в прошлый раз по вызову заказывали.

– Вот этого я не знаю. Я в прошлый раз с ними не гулял. Только, меня Колян просил, чтобы Инга точно была. Тогда, давай, пусть ваших ещё трое подкатят, а я туда позвоню, закажу её. Там какой телефон?

Проститутка беспокойно задвигалась под тяжёлой рукой Симона. Мало ли, вдруг клиент передумает и наберёт себе сразу девушек по заказу, чтобы не ждать.

– Бесполезно, - сказала она. – Инга, всё-равно, уже не работает.

– Как не работает? Колян с ней … Дней десять назад …

– Вот, десять дней назад была, а сейчас нету. Уехала она. Уже с неделю назад. Девчонки сказали.

– Да ну?
– уже непритворно изумился Симон.

– Точняк. Вышла замуж и уехала. Вот такие, вот, дела.

– А куда уехала?

– Какая тебе разница? Что, поедешь в другой город уговаривать, чтобы с Коляном твоим сегодня перепихнулась?

– Не, - Симон осклабился. – В другой город не поеду. Это точно. Пускай Колька имеет то, что имеется. Ага?

– Ну вот. И не волнуйся. Отработаем не хуже твоей Инги.

– Лады, - Симон ещё раз показал зубы, хотя при каждом упоминании имени сестры внутри него что-то переворачивалось.

– Тогда через час. Смотри не опаздывай. Я девчонок соберу.

– Не прощаемся, - сказал Симон, хотя больше встречаться с этой шлюхой он не собирался.

Единственный, кто ему сейчас был нужен, это Лёва Райзман.

40.

В этот же вечер произошло ещё одно событие. В первой городской больнице, одной из тех, которые днём посетил Симон в поисках Инги, скончался пациент. Пелешян Артур Константинович, 1980 года рождения. Подобного результата при его поступлении не мог предугадать никто. Пелешяна доставили в больницу два старших брата. Всё, что было у него зафиксировано, это побои средней тяжести, без травм и переломов. Обычно с подобным диагнозом человек отлеживается дома. Но братья обеспечили ему отдельную палату и уход.

Несчастье произошло в результате обыкновенной халатности. Когда медсестра распаковывала шприц, чтобы сделать Пелешяну укол, она уронила иглу на тележку. Игла упала точно в блюдце, где лежали уже использованные. Вместо того, чтобы вскрыть новый шприц, сестра подобрала, как ей показалось, именно ту упавшую иголку, надела её и ввела в ягодицу несчастного парня.

Тело Пелешяна было сплошь покрыто синяками, поэтому сразу распознать заражение крови не смогли. Потом стало уже поздно что-то делать. Пелешян скончался. Медсестру уволят сразу же на следующее утро. Братьям предоставят заключение врачей о внезапной остановке сердца, произошедшей в результате полученных побоев. Что будет для них словно гром среди ясного неба.

Но, об этом ещё никто не знает. Как никто не знает, о чём думал перед смертью семнадцатилетний Артур Пелешян. Может быть, он жалел, что поддался уговорам матери и приехал из родной деревни сюда, в чужую страну, к старшим братьям, заниматься настоящей мужской работой.

А может быть, он жалел не об этом, а о том, что ему попался именно тот участок, где его ни за что, ни про что отмолотили двое здоровенных ребят Матвея.

41.

Ночь прошла благополучно. Никто не появлялся. Никто не приставал с глупыми расспросами. Никакого брата и иных родственников покойной Инги не появилось, и Лёва надеялся, что теперь уже не появится никогда, о чём с утра должен был позаботиться Бита. Девочки собрали в эту ночь неплохой урожай. И, кроме того, в «Снежке» Лёва снял крупный банк, показав высокий класс игры, что ещё более повысило его жизненный тонус и добавило уверенности в себе.

Тем не менее, Вована он продержал до последнего и даже заставил отвезти себя домой.

На улице серело. Лёгкий туман обозначал зыбкую грань перехода от начинающей бледнеть ночи в раннее утро. У подъездов ещё светили фонари. Но в отдельных окнах уже зажигался свет. Люди собирались на работу.

Убедившись, что у дома его никто не поджидает, как, собственно, и должно было быть, Лёва отпустил Вовика и направился к себе.

Всё его спокойствие и самоуверенность разом слетели, когда уже у самых дверей квартиры сзади него вдруг, будто бы из стены, материализовалась серая тень, стальная рука локтевым захватом сдавила шею, а с правой стороны, под ухо, вонзилось что-то непереносимо острое, и глухой голос за спиной сказал:

– Не дёргайся, башку отрежу. Открывай дверь и заходи.

Лёва послушно отпёр дверь, в душе проклиная себя за то, что не заставил Вована проводить его до самой квартиры. «Беретта» лежала в кармане пиджака под застёгнутым кожаным пальто, и добраться до неё сейчас было, практически, невозможно.

Они вошли в квартиру как два сиамских близнеца.

– Давай туда, - Симон подтолкнул Лёву к ближайшей комнате.

– Грабить будешь? – осведомился тот.

– Говорить будем, - ответил Симон.