Шрифт:
Когда Матильда пошла его провожать до прихожей, то меня выслали из комнаты и мамаша сказала папаше:
— Матильде рожать в ноябре, через два месяца.
— Через месяц будет свадьба, — сказал папаша, — и тогда только я отдам приказ об его повышении.
Затем пришла Матильда и сказала, что этот дурак хотел, чтобы она его поцеловала.
— Какая дерзость! — сказала мамаша.
— Зато он исполнительный чиновник, — заметил папаша.
Неприличные календари
С девяти часов вечера, когда привели и пихнули в одиночку последнего пьяного, и до часу ночи начальник полицейского участка Алеш страшно скучал. Он думал о том, что до шести утра, когда его сменят, придется просидеть над протоколами и дежурным журналом, потому что, как назло, никто из полицейских его смены не играет в «козыри».
Пока что он прилег на койку, закурил трубку и начал разговор с подчиненными о политике. В такие минуты он бывал непреклонен и чужд всяким колебаниям, ну, попросту этакий австрийский Катон! Он ругнул Италию и выразил ей свое недоверие, а полицейские, лежавшие на койках, благоговейно слушали его, потому что сами отнюдь не отличались такой определенностью взглядов.
— Тройственный союз развалится, в этом можно не сомневаться. Из-за Триеста и Триента мы еще не оберемся неприятностей. — Алеш вздохнул и стал искать спички. Когда ему подали коробок, он снова закурил трубку и объявил, что в Милане, в Турине и даже в Риме итальяшки то и дело демонстративно сжигают австрийский флаг. Они еще поплатятся за такие выходки, будет им новая Кустоца.
Алеш разглагольствовал все с большим пылом, а молодой полицейский Павелка тем временем захрапел. Начальник разбудил его, крича, что Австрии грозят международные осложнения и каждый австрийский гражданин обязан…
В этот момент с улицы вошел полицейский Декл и, рапортуя, вытянулся в струнку. Алеш недовольно встал, принимая рапорт.
— Ich melde gehorsam nix Neues, [20] . — доложил Декл. — Непристойный календарь konfisziert [21] . Изъято сто двадцать экземпляров. — Тут официальное выражение исчезло с лица Декла, и, победно усмехнувшись, он продолжал: — Великая похабщина, господин вахкомендант, потеха, да и только! Такие скоромные картинки, просто загляденье!
20
Разрешите доложить, ничего нового ( нем.).
21
конфискован ( нем.).
И он положил пакет на стол. С начальника скуку как рукой сняло.
— Дайте сюда эту гадость!
Полицейский развернул пакет и подал один экземпляр начальнику. Вокруг тотчас столпились все подчиненные.
— Здорово! — сказал один, глядя на обложку. — Ишь, какие бедра!
— Вот видите, — сурово сказал Алеш, — и на такие вещи смотрит молодежь, еще не доросшая до школы. — Но тут голос его смягчился. — Ого-го, а другая-то… Ну и глазки! И совсем голая!
— Погодите, дальше еще хлестче будет, — заметил Декл.
— И эта недурна…
— Не спорьте, приятель, вон та картинка, рядом, куда забористей. У той бабы бедра покруче… а что за поза, ишь как развалилась на кушетке! Ах, негодяи, какие вещи рисуют!
— Вы, господин начальник, прочтите стишок под рисунком. Очень недурно.
— Складный стишок, да какой двусмысленный! И что за бесстыдники пишут такие вещи и дают в печать! Дети идут в школу и по дороге видят в киоске такой календарь! Как бишь это называется, черт дери?
— Порнография, господин начальник, — подсказал Павелка.
— Ужасные вещи… но до чего здорово нарисовано! — сказал полицейский Мика. — Вот, например, эти панталоны…
— И подпись неплоха: «Нравлюсь я тебе больше в панталонах или без них, мой дорогой?»
— По-моему, без них лучше. Как вы думаете? — весело обратился начальник к подчиненным. — И чего только эти похабники не выдумают!..
— Осмелюсь обратить ваше внимание, господин вахкомендант, на предпоследнюю страницу… вот, здесь… балерина в ванной. Совсем голая, и слуга подает ей простыню…
— Отлично… М-да. Я говорю, надо беспощадно конфисковывать такие вещи. Полагаю, что, если обойти все киоски, найдется еще что-нибудь подобное. То-то порадуется завтра наш комиссар Пероутка.
— Осмелюсь доложить, господин полицейский комиссар, вчера в киосках были конфискованы календари непристойного содержания. Вот один экземпляр. Особо обращаю ваше внимание на предпоследний рисунок «Балерина в ванной». И потом вот это: дама на кушетке… Рисунок на обложке несомненно нарушает закон об общественных приличиях… и, по-моему, понравится господину старшему комиссару. Я разрешу себе отправить ему один экземплярчик. Соблаговолите обратить внимание на непристойности, отчеркнутые красным карандашом… Странички с особо выдающейся похабщиной я заложил бумажками, чтобы вам не искать… Вопиющее неприличие вы увидите на тридцатой странице. Хороша также серия «За стенами гарема»; здесь не только порнографический текст, но и отличные рисуночки: одалиски лежат на тигровых шкурах, а бедняга евнух сторожит их.