И тут такой знакомый голос: "Саша, пора вставать!". Наверное, не проснись я такая возбужденная сегодня, ничего бы между мной и братом не было. Хотя… Нет. Было бы. Вертеть перед Рутором попкой и ничего не давать ему взамен я бы долго не смогла, а от его поцелуев меня уносит почти так же… Почти… Не удержалась бы я долго, да и время уже пришло, тело капризно требовало мужчину. Подставило бы меня, как мозг, в самый неподходящий момент, где-нибудь на полянке, в траве, среди муравьишек и остальных букашек. И главное, почему-то в моем извращенном воображении четко было видение, что первым у меня должен быть Алекс. А тут так все удачно сложилось.

Алекс

Сон сестренки, пересказанный ею ровным спокойным голосом, заставил меня сложить крылышки за спиной, сесть на задницу ровно и задуматься.

Главное, за три года наблюдений за Лекси я узнал, что вот такой спокойный голос с минимумом эмоций означает, что сестра внутри на пределе. Ее распирает от чувств и переживаний, и она боится скатиться на обычный сленг малолетней молодежи, пересказывающей "потрясное кино", например. Меня это всегда умиляло, потому что она же никогда не говорила слогом барышни из Института Благородных Девиц, но, когда слышала: "А он ему раз! А тот как двинет! И у-у-ух как…", у нее сразу выражение лица как у моей мамы становилось, когда я "бли-и-ин!", забывшись, при ней произношу.

А еще упоминание про диск с Кречетом что-то затронуло в моей душе. В детстве я часами мог стоять у вольеров с орлами, беркутами, коршунами и их младшими братьями. Эти два семейства, ястребиное и соколиное, просто выворачивали мою душу наизнанку, спокойный и уверенный взгляд этих птиц смотрел глубоко внутрь меня и казалось, что еще немного — и мы заговорим на одном языке. А еще мне иногда снились сны, в которых я летал. Не парил, величественно, как орел, нет. Я был само движение, скорость. То резко пикировал вниз, то взмывал вверх, как ракета. Взмах сильных крыльев — и я лечу, стремительно, пулей, обгоняя ветер… И мир внизу нереально четкий.

— Алекс! Ей?! Что ты обо всем этом думае-е-ешь?! — меня потормошили за плечо. Судя по всему, спрашивали уже не в первый раз, потому что взгляд у сестры был немного обеспокоенный.

Ворона! Вспомнил! Странная черная ворона на подоконнике. Я охотился за такой в своих снах, и в одном из них я ее догнал и поймал! Мы с сестренкой тихо сходим с ума, причем, одновременно. А говорят, что только гриппом вместе болеют.

— Лекси… Ты не поверишь, но я тоже иногда вижу странные сны.

Лекси

Дело было ясное, что дело было темное. Но пока все укладывалось в определенную схему, даже бред жреца насчет отсутствия души у Алекса.

Следующую половину пары я, закусив губу от усердия, расписывала допущения, искала общее, выделяла непонятное, структурировала и собирала куски информации в единое целое — в общем, творила наглядное пособие нашего умопомутнения.

Брат старался сконцентрироваться на том, что говорил препод, а я честно смирилась с тем, что краткое содержание этой лекции придется выканючивать у народа, и меня этот момент нисколько не смущал. Но Алекс закончил школу с золотой медалью и в институте пёр уже третий год на одном "отлично", уверенно, как джип по грязи. А так как при этом он умудрялся вращаться в нашем буйном обществе, считаясь своим в доску, то ботаны с потока ему конспектов не давали из чувства врожденной вредности.

Как-то на одной из вечеринок, в разговоре с парнями, брат обмолвился, что ему надо закончить ВУЗ с красным дипломом, просто чтобы мама не расстраивалась. А при устройстве на работу ценится не цвет корочек, а их наличие и то, что за шесть лет сумел в голову утрамбовать. Мы тогда как раз совращением отличников занимались, и один из них сидел за столом, вместе с остальными ребятами, так у него от возмущения даже уши по-моему зашевелились. Представляю, как весь ботанический сад потом братишке косточки перемывал… Так что за конспектом придется идти мне, хотя, это с самого начала было понятно.

Алекс

Я честно одел маску умного студента, внимательно выслушивающего лектора, но в голове было панически пусто. Сестренка рисовала в тетрадке какие-то блок-схемы, даже отдаленно не похожие на формулы, которые выписывал на доске препод.

Под конец пары мне подсунули кучу листков, изрисованных прямоугольниками, ромбами и овалами. Сестренка не зря третий год обучалась систематизации информации — в этой схеме было учтено все, даже ворон.

— Теперь нам надо понять, как действовать дальше.

Я вот, например, с радостью повторил бы сегодняшнее утро, но сегодня надо было обязательно показаться матери. Можно было бы, конечно, провернуться ужиком — подвезти сестру домой, побыть там до вечера, а потом в ночи метнуться на байке домой. Хотя, спокойнее мне было бы, если бы мы сначала поехали ко мне, а потом уже я бы отвез Лекси…

Расставаться с ней не хотелось абсолютно. Как мы жили друг без друга столько времени?

Лекси

Закончив упорядочивать наши с братом галлюцинации в единую систему, я гордо протянула свой получасовой труд Алексу: