Карета не была освещена. Шторки задернуты. Скудный свет пробивался в щель между ними. Даже ослепшая, Маргарит мотала головой, сдувая волосы, свободно спадавшие ей на лицо.

Ее пальцы сжались на покрытых плюшем сиденьях, зарываясь в них, пока не заболели суставы. Это был не двухколесный экипаж. Напротив нее виднелась большая тень сидящего мужчины, спокойного, как глыба мрамора, со слабо мерцающими во тьме глазами. Она замерла как дичь, пойманная его внимательным пристальным взглядом. Казалось, будто он мог ее видеть даже в этом гнетущем мраке.

Ее ноздри расширились. Девушка ощутила слабый запах мяты. От него? И что-то еще, что-то неопределимое, что заставило ее непонятным образом задрожать.

Довольно странно, что страх ускользал от нее. Она должна быть в ужасе. Ее похитили. Вместо этого она слышит только голос мадам Фостер, ее предсказания, звучащие в голове. Согласно всему, что та ей поведала, Маргарит не умрет в этот день. Слишком рано. Прошло недостаточно времени, и она не была замужем. Не пожила и не полюбила, как было предсказано. Она переживет еще одно Рождество. Это Рождество, Маргарит знала. Пока что она в безопасности.

Бесстрашная и спокойная Маргарит расправила плечи.

— Больше не заинтересованы в криках? — его голос прокатился по воздуху как колечки дыма от торфяного огня. Она вспомнила, что вероломная служанка звала его Эш [7] . Подходяще. Мало того, что его голос тлел как угли, он заставил ее по необъяснимой причине почувствовать тепло внутри.

— Мне следует кричать?

— Большинство женщин стали бы.

— Я не большинство женщин.

— Я начинаю понимать это.

— Вы ничего не понимаете. Что хорошего может сейчас быть от крика? Он был мне выгоден только в доме Джека, когда у меня был заткнут рот. Сейчас это бессмысленно и скорее всего только подарит мне вкус вашего кулака.

Он мягко рассмеялся, низкий звук приласкал что-то незнакомое, находящееся глубоко внутри нее.

— Я никогда не ударю вас.

— Нет? — Она склонила голову набок. — Ваш голос звучал довольно угрожающе немногим ранее.

Маргарит почувствовала, как его плечо поднялось в темноте.

— Тогда мне нужно было, чтобы вы боялись меня. Теперь мне это не нужно.

Ее руки на коленях сжались в тугие кулаки.

— Так что вы просто посеяли страх перед насилием. И как по вашему, что хуже? Страх или реальность угрозы? — прежде чем у него появилась возможность ответить, она поспешила сказать: — Я жила с обоими и могу сказать вам, что разница небольшая.

Мужчина некоторое время молчал. Она слушала перестук копыт снаружи кареты, чувствуя, что он изучает ее.

— Вы — не то, чего я ожидал, — наконец произнес похититель, растягивая слова.

Она наклонилась вперед на сиденье и задала вопрос, который почти боялась спрашивать.

— А почему вы должны были чего-то ожидать от меня?

Они были никем друг другу. Незнакомцы. Хищник и добыча.

Он вдохнул, мягкий звук, глубокий и умозрительный для ее ушей.

— Уверяю вас, что я не причиню вам вреда.

— И почему я должна верить слову своего похитителя?

— Потому что я никогда не поднимал руку на женщину… и я умру жалкой смертью, прежде чем наброшусь на свою жену.

Жену. Она дернулась от этого слова, ощутив его на интуитивном уровне, словно удар в живот. Жар разлился по ее лицу, заставив зачесаться кожу. Маргарит пыталась проглотить невозможно толстый комок, образовавшийся в горле.

Голос мадам Фостер снова был тут, торопливо шепча у нее в уме, полный зловещего предупреждения. Медленно поворачивая голову из стороны в сторону, она облизнула онемевшие губы и сумела прошептать:

— Жену?

Так это оно? Ее неизбежная судьба? Вынудит ли он ее выйти за него замуж? Она полностью потеряла контроль над своей жизнью?

— Да. Мы с вами поженимся. Я приложил большие усилия, чтобы получить одну из дочерей Джека Хадли с этой самой целью.

— Никогда, — прошипела Маргарит, борясь с теплой волной дрожи, которую вызвал в ней его голос.

— Я уверен, вы увидите в этом преимущества.

Внезапно, страх, который избегал ее, страх, который казался таким бессмысленным минуту назад, нашел ее и окружил плотным кольцом, глубоко впивая в нее свои зубы.