Я отошла от него на шаг. Оглянулась на Леа.

— Пойду, упакую еще кое-что. Дай знать, когда будешь готова выезжать, — я обошла его, его сильное тело, все еще стоящее на месте, с плотно сжатыми мышцами и белыми костяшками пальцев. Стоило выйти в коридор, как слезы стали прожигать глаза, и я презирала себя за то, что позволила себе хоть что-то к нему испытывать. Я ненавидела быть человеком. Ненавидела это место. Ненавидела находиться здесь, что застряла.

— Боже, Шейн, ты самый большой в мире ублюдок! — я услышала, как сказала Леа, — ты выскочил из дома как чертов пятилетка, и она сказала Райану, что не может пойти с ним! Она пробыла здесь всю ночь. Одна! — я слышала ее топот в коридоре, — и, возможно, ты был слишком пьян, чтобы запомнить, но когда я утром проснулась, она лежала на диване, в твоих объятиях, Шейн. Она осталась с тобой на всю ночь. Она права насчет тебя. Ты не заслужил кого-то как она.

Я захлопнула дверь в свою комнату, слезы застилали глаза, и ледяной ветер заставил кожу покрыться мурашками. Габриель ворвался в комнату с раскрытыми острыми, стальными крыльями, остановившись в дюйме от моего лица. Я попятилась, телом врезавшись в дверь, паника взрывала мой мозг. Его тело врезалось в меня и губы впились в мои.

Изображения ворвались в череп, разрывая разум в клочья. Шейн в баре с Коннером, в туалете с Мари, потом другой девушкой, затем с новой. Мой ангел насмехался надо мной, отворачиваясь, будто никогда мне и не предназначался. Габриель оторвал от меня губы, древние голубые глаза встретились с моими. Его руки залезли мне под рубашку, ледяными когтями оборачивая мое сердце в камень.

Я подняла руки к его голове и ухватилась за острые прядки волос. Я чувствовала боль от порезов, уколы от шипов на руках, но все это было так далеко, будто кто-то другой в теле. Я притянула его лицо и поцеловала. Отвращение охватило мое тело, но я не могла контролировать действия, я оказалась подвешенной марионеткой в руках мастера.

Его дыхание участилось, и он ответил на поцелуй с чистой похотью. Холодные руки скользили по коде как влажная сталь. Я с трудом сглотнула, когда нахлынувшие волны тьмы разбились над моей головой, затопив. Тяжелая, густая тень накрыла мою душу.

Резкий стук в дверь не дал тьме уничтожить меня. Я моргнула и оказалась в пустой холодной комнате.

— В один прекрасный день, ты с радостью отдашь мне душу, любимая, иначе я заберу всех и все, что тебе дорого в этой жизни. Обещаю тебе это, Грейс. Отдай мне себя, и мы получим все, о чем когда-либо мечтали, — мягкий шепот в ушах пробежал по коже, опалив ее жаром. Я подняла руки к губам и ощутила кровь. Я взглянула на дрожащие руки. Сотни маленьких ранок, похожие на порезы от бумаги, покрывали мои ладони.

Еще один резкий стук сотряс дверь.

— Грейс, прошу, открой дверь, — прошептал Шейн хриплым голосом.

Дрожь сотрясала мое тело, пока я открывала дверь. Шейн стоял в коридоре как статуя, подняв голову к потолку, будто искал или ждал Божественного указания. Я хотела предупредить, что он его никогда не дождется, но не могла вымолвить ни слова. Его взгляд упал от потолка к моему лицу, и он сделал шаг вперед. Он медленно взял мой подбородок руками обхватил лицо, его дыхание прерывалось, а голос был тихим и наполненным болью.

— Я не знаю, что с нами делать, скажи мне как все исправить.

Спрятав от него мои кровоточащие руки, я прислонилась лицом к его теплым рукам.

— Просто будь моим другом, Шейн, начнем с этого. Что-то большее может прикончить нас.

Я откатила мой Джип в сторону и припарковалась у нашего подъезда. Включила аудио систему и стала ждать Лею. So Far Away Avenged Sevenfold [1] вырывалась из моих колонок. Идеальная песня. Как жить без людей, которых ты любишь?

Открывающаяся дверь Джипа выдернула меня из моих мыслей. Леа открыла багажник и забросила туда наши сумки. Шейн и Коннер забрались на заднее сидение молча. Затолкав сумки в небольшое пространство за сидениями, Леа обошла машину, открыла дверь со стороны пассажира и забралась, захлопнув дверь и одарив меня косым взглядом:

— Они не хотели отпускать нас без них.

Когда джип рванул вперед, я заметила на ее губах небольшую улыбку.

— Мне очень нравится эта группа, — Шейн пробормотал с заднего сиденья. Я посмотрела в зеркало заднего вида, и его холодные синие глаза уставились на меня. Мы таращились друг на друга в течение минуты, пока я не отвернулась и не увеличила громкость. Я не хочу даже знать, что он хотел мне сказать, уставившись на меня вот так. Я полностью сосредоточилась на вождении и подпевании в такт музыки.

Я направлялась к югу в сторону Второй авеню и медленно ехала через пробку в туннеле Queens Midtown. Леа стонала и жаловалась на то, как же много людей живет в городе, и что Коннер постоянно бьет ногами в спинку сиденья. После того, как мы проехали целый час в джипе, пробка наконец-то рассосалась, и я уже подумывала об убийстве. Тысячи автомобилей проезжали мимо нас, пока мы ехали через Queens Midtown Expressway на всем пути к Woodhaven Blvd. После двух часов, проведенных в пробке, Леа открыла все окна и начала ужасно напевать песню Limp Bizkit’s — Behind Blue Eyes.