Шрифт:
И последнее — B-la-fни разу не высказал своего мнения о сыгранных Беляевым ролях или каких-либо иных мероприятиях с его участием. Такой привилегией пользовались Карелин и Подвицкий…
Предвещает ли что-либо в рецензиях B-la-fа будущего писателя? Несомненно, и это общее мы будем отмечать каждый раз, анализируя фантастические произведения Беляева. А вот от подробного разбора самих рецензий и нахождения им места в российской театрально-музыкальной журналистике 1910-х годов мы воздержимся — это область интереса специалистов.
А пока Беляев с тем же пылом посещает собрания всех существующих и учреждаемых обществ и избирается, избирается, избирается…
Год 1910-й.
«На состоявшемся 9 мая общем собрании общества изучения Смоленской губернииприсутствовало всего… 10 человек. <…>
Обращает на себя внимание индифферентное отношение публики к изучению своей губернии. Даже те, которым по своей профессии приходится постоянно иметь дело с флорой и фауной, геологией, палеонтологией, историей губернии, как преподаватели учебных заведений губернии, на собрании (кроме одного) отсутствовали. <…>
В ревизионную комиссию избираются — О. К. Майер, А. Р. Беляеви Б. А. Герн» [115] .
«5октября состоялось общее собрание членов смоленского общества любителей изящных искусствпод председательством А. Д. Грудзинского. <…>
В состав литературной комиссии вошли следующие лица: Б. Н. Цапенко, М. П. Якубович, В. А. Карелин, А. Д. Грудзинский, А. Р. Беляев.<…>
Избранными в режиссерскую комиссию оказались: Грудзинский, Свешников, Беляев А. Р.,Н. Б. Цапенко, Н. Малюжениц и Буш» [116] .
115
[Б. п.]В обществе изучения Смоленской губернии // Смоленский вестник. 1910. № 102. 12 мая. С. 2.
116
[Б. п.] В обществе изучения Смоленской губернии // Смоленский вестник. 1910. № 220. 11 октября. С. 3.
Вдобавок к членству в комиссиях Общества любителей изящных искусств Беляев избран еще и товарищем (то есть заместителем) его председателя [117] . Поэтому слово его звучит весомо:
«23 октября в помещении губернского земства на литературном вечере, устроенном обществом любителей изящных искусств, В. А. Карелиным был прочитан доклад „Уайльд об искусстве“. <…> А. Р. Беляеввысказал несколько интересных мыслей о причине перелома в душе Уайльда» [118] .
«9-го ноября в 5 часов вечера в помещении купеческого собрания состоялось общее собрание членов глинкинского музыкального кружка по вопросу о чествовании памяти Л. Н. Толстого.
<…> Председателем вносится предложение об отчислении части чистого дохода с первого концерта в пользу фонда имени Л. Н. Толстого. Н. Е. Разумовский и Н. М. Тумилло-Денисович предлагают с этим вопросом обождать, так как неизвестно, даст ли доход концерт.
А. Р. Беляев.Общее собрание может сделать условное постановление: отчислить в пользу фонда, если концерт даст доход. Такое постановление ни к чему не обязывает и, вместе с тем, в случае дохода с 1-го концерта, даст_возможность сделать взнос в пользу фонда своевременно. <…>
А. Р. Беляеввносит предложение избрать представителя кружка в думскую городскую комиссию, организованную для разработки вопроса об увековечении памяти Л. Н. Толстого. <…>
8-го ноября состоялось экстренное заседание правления. <…> Обсуждение детального плана чествования памяти Толстого было отложено до разработки этого вопроса в думской городской комиссии, куда были избраны представителями о-ва В. В. Подвицкий и А. Р. Беляев» [119] .
117
Памятная книжка Смоленской губернии на 1911 год. Смоленск, 1910. С. 105.
118
[Б. п.] Литературный вечер // Смоленский вестник. 1910. № 235. 14 октября. С. 2.
119
[Б. п.]Памяти Л. Н. Толстого // Там же. № 250. 12 ноября. С. 3.
Год 1911-й. И снова прием пожертвований для музея [120] . И членство в очередном новом обществе:
«Читателям „Смоленского вестника“ уже известно, что недавно в Смоленске открылось новое общество содействия физическому и умственному развитию. <…>
Сегодня новое общество открывает свою деятельность организацией литературно-вокально-музыкального вечера, в котором примут участие О. А. Бузыцкая (рояль), А. Р. Беляев(чтение), Н. Н. Иванов (декламация), М. Н. Колосова (пение), Л. Я. Левитан (виолончель)… Затем будет играть хор балалаечников под управлением А. Г. Чухалдина» [121] .
120
[Б. п.]Музей общества изучения Смоленской губернии // Там же. 1911. № 66. 22 марта. С. 3.
121
[Б. п.] В о-ве содействия физическому и умственному развитию // Там же. № 221. 8 октября. С. 3.
Посмотришь — культурная жизнь бьет ключом. Вот только одно обстоятельство, общее для всех этих обществ и начинаний, смущает — участники. И не то, что каждый раз их не больше 40–60 человек, а то, что всюду и всегда это одни и те же люди. И к какому бы культурному делу ни прикладывали они свои руки, главным остается одно — все они дилетанты. Нет среди них ни писателей, ни поэтов, ни актеров, ни ученых — хотя бы и невыдающихся. Они читатели, зрители, слушатели, короче — публика. А то, чем они занимаются, это — взаимное самообслуживание и имитация разнообразных художеств. И пока Беляев срывал аплодисменты такой аудитории, ничего из него выйти не могло…
Но и это, при всех изъянах, все-таки праздничная сторона жизни, для души, отдушина… А вот — рабочие будни.
25 февраля 1911 года. Дело о самовольной порубке леса. Истцы — Рославльский и Ельнинский сиротские суды. Обвиняемые — Скундин, Хазанов и Маргорин. Нанесенный ущерб — 28 тысяч рублей. Но сироты требуют взыскать с подсудимых 100 тысяч. Хазанова и Маргарина защищает помощник присяжного поверенного А. Р. Беляев. В ходе слушания дела Беляев сделал заявление для суда:
«Сейчас во время перерыва ко мне подошел один из свидетелей по делу, г-н Козьменков (ельнинский городской староста), и предложил не ставить ему во время допроса такие вопросы, какие для него неприятны, угрожая, что в противном случае он найдет способы со мной сосчитаться. Прошу слова эти, сказанные во время судебного разбирательства, занести в протокол!»
Судье Козьменков сказал, что во время допроса одного из свидетелей защитник Беляев, упоминая его, Козьменкова, фамилию, допустил замечание, тон которого он считает для себя обидным.
На вопрос судьи: что это за возможность свести счеты? — Козьменков заявил, что всего лишь имел в виду власть судьи, которому он хотел пожаловаться на обидчика [122] . Объяснения Козьменкова судью, видимо, удовлетворили, и заявлениям Беляева об отсутствии в действиях подсудимых состава преступления — они рубили и продавали свой собственный лес — не внял. И Беляев процесс проиграл — всех подсудимых суд признал виновными [123] .
122
[Б. п.] Суд // Смоленский вестник. 1911. № 45. 26 февраля. С. 2.
123
[Б. п.] Суд // Там же. № 46. 27 февраля. С. 2; [Б. п.] Дело о порубке леса// Там же. № 47. 1 марта. С. 2; № 49. 3 марта. С. 2–3.
Хорошо хоть обидчивый Козьменков не успел с адвокатом разобраться:
«10 марта вечером в квартире г-на Козьменкова в г. Ельне по предписанию властей был произведен обыск, находящийся в связи с арестом его. <…> Между прочим, передают, что основанием к привлечению к аресту Козьменкова послужил не единичный случай, жертвою которого сделалась его воспитанница Б. Таких „случаев“ ельнинские обыватели насчитывают несколько. Воспитанница Козьменкова, 12–13-летняя девочка, имеющая отношение к аресту его, воспитывалась раньше в ельнинской гимназии, попечителем которой состоял Козьменков, но затем отношения к ней Козьменкова послужили, как говорят, поводом к переводу ее в одно из смоленских учебных заведений. <…> Живя в Смоленске, несчастная девочка рассказала о своем несчастье квартирной хозяйке. О преступлении доведено было до сведения судебных властей. Узнав об этом, Козьменков поспешил взять к себе в Ельню свою воспитанницу. Но скрыть преступление уже не удалось. В Ельне арест городского старосты произвел сенсацию» [124] .
124
[Б. п.]К аресту ельнинского старосты //Там же. № 66. 23 марта. С. 3.