— Не отпускай! — крикнул Амди, рассыпаясь, чтобы привести вторую и третью телегу. Он был весь в крови, но его было точно восемь.

Джефри и Шелковинт продолжали держать оборону. Вражеская толпа бегала туда-сюда вдоль тропы позади, то и дело пытаясь прорваться. Джефри держал центр, а Шелковинт — все, кроме хромого — бегал по всей линии, полосуя и рубя, встречая отчаянный напор атакующих собственным вариантом бешеной ярости, отгоняя всех, кто пытался обойти заднюю телегу и броситься за Равной и Амди.

Метр за метром двигались три телеги прочь от лагеря. Равна шла рядом с передовым керхогом. Он уже не тянул так бешено, и она без труда удерживала его в темпе своего шага. Она оглянулась. Сквозь собственный панический страх пробилось ужасное видение — кошмар, перед лицом которого оказался противник: два от возниц и три от Читиратифора, они были метрах в пятидесяти от деревьев, удерживающих остальные их элементы. Вне досягаемости мыслезвука. Преследование станет безмысленным и уничтожит любые шансы на выживание стаи.

Первыми сдались два элемента возницы, они повернулись и побежали к лагерю. Три от Читиратифора завизжали в гневе на это дезертирство, потом их гнев обратился на беглецов. Фрагмент этот еще раз попытался ударить на Джефри и Шелковинта — и повернул назад ради отчаянной попытки спастись.

— Те, что в кустах, — все мертвы или скоро умрут, от удушья или раздавливания, — так ответил Шелковинт, когда его спросили про Ганнона и остальных. Тон у него был еще легкомысленнее обычного. — Хе-хе. Нам только надо надеяться, что Читиратифор умрет медленно и его остатки не бросятся за нами, пока мы не уйдем достаточно далеко.

Они пошли как можно быстрее. В момент бегства было еще светло, но теперь сумерки сгустились в ночь, и продвижение телег замедлилось. А как оказывать первую помощь, если не видишь ран? Украденные фонари были где-то на телегах, но останавливаться и их раскапывать времени не было. Когда еще было светло, Равна успела оценить общий масштаб проблемы, в той или иной степени пострадали все. За последние десять лет Равна много чего узнала о первой помощи. Руке Джефри нужна была давящая повязка. Ее она соорудила, и он понял, как повязку поддерживать. Амди выглядел жутко — кровь выступала не менее чем из трех голов — но мыслил вроде бы ясно, как обычно. Наверное, это поверхностные раны, далеко от мембран. Она перевязала ему головы полосами, оторванными от плащей. От этого Амди труднее стало слышать собственные мысли, но кровь остановилась.

— Я себя отлично чувствую, — сказал он ей. — Надо будет только внимательнее смотреть, где я. Пожалуйста, осмотри Шелковинта.

Теперь уже стемнело по-настоящему. Один из Шелковинта сидел на задней телеге и правил. Остальные растянулись усталым лежбищем на второй телеге вместе с Равной.

— Надо остановиться, перевязать тебя как следует, — сказала Равна.

— Не, — отказался он. — Двигаться надо. Как Амдиджефри?

Равна огляделась. Джефри шагал рядом с передовым керхогом, ведя его под уздцы. Все восемь элементов Амди трусили по сторонам средней телеги и влекущего ее керхога, удерживая животное на дороге.

— Все хорошо у меня, — сказал Амди, но смотрел он на Шелковинта с тревогой: — А ты как?

— Ты отлично сегодня действовал, Маленькие.

Равна провела рукой по ближайшему его элементу:

— Но тысам как, Шелковинт?

— Я сам как? Как я? Ты дура, что ли? У меня все та же нога, тобой сломанная, болит зверски. Сегодня ты нас втравила в попытку спасения Йоркенруда. А он же куда большее дерьмо, чем любой из возниц, ты это знаешь?

Равна вспомнила тот момент, когда все, о чем она могла Думать, — это спасение Ганнона. Никогда она не считала себя расисткой — это страумский порок. Она наклонила голову:

— Прости, Шелковинт. Просто я его знала раньше, знала всех ребят, когда они еще были моложе. Чувствовала ответственность за них.

Шелковинт издал тихий смех.

— А ты бы так же поступила, знай ты, что это он тебя мордой приложил об телегу? Не бери в голову. Боюсь, ты бы все равно так сделала. Какие вы с Резчицей мягкосердечные…

Резчица мягкосердечная? Это с кем же сравнивать?

Шелковинт настороженно шевелился под ее руками, но не мешал трогать и ощупывать. Она мало что сейчас видела, но он был весь в крови, как Амди. Пусть продолжает разговаривать.

— Ты с самого начала был на нашей стороне, Шелковинт. Но ты же и в заговор Невила входил.

— Входил, конечно! Тебе Свежеватель не говорил, что внедрил меня туда? Такие вещи не сделаешь, если тебе не доверяют как следует.

— Ты и меня обдурил с деревьями — пока стрелы так и не начали летать.