Утром в субботу мы с Брантом отправились в спортивный зал, чтобы взвеситься. Когда я выходил из кафе, меня приветствовала большая толпа, но я ничуть не радовался восторженным выкрикам. Я заметил Тома Роша и Сэма Уильямса и выдавил из себя улыбку, когда они помахали мне.

У весов в спортзале стоял Петелли и курил сигару. За его спиной торчал Пепи. Рядом толстый мужчина с грубыми чертами лица в светло-желтом костюме подпирал стену и ухмылялся всякому, кто смотрел на него. Оказалось, что это менеджер Майами Кида.

Я перешагнул через растяжки и вошел в одну из кабин для переодевания. Когда я разделся, появился Кид. Я с любопытством посмотрел на него. Он был высок и мощно сложен, но я сразу углядел у него на талии лишний жирок. Я вышел, и он глянул на меня с презрительной улыбочкой.

Я был на четыре фунта тяжелее его и на три дюйма выше.

– Что ж, – громко сказал Кид своему менеджеру. – Когда такие здоровяки падают, от них грохота больше.

Судя по раскатам смеха, толпа решила, что это самая остроумная шутка из всех, что ей когда-либо доводилось слышать.

Когда я сошел с весов, Кид, сохранявший все ту же презрительную улыбочку, подошел и взял меня за предплечье.

– Эй! – воскликнул он. – Кажется, говорили, что это боксер? Что, парень, вот это ты называешь мускулами?

– Убери руки, – сказал я и так посмотрел на него, что он поспешно отступил. – Сегодня вечером узнаешь, есть у меня мускулы или нет.

Вдруг наступила тишина, и разговоры возобновились только после того, как я ушел.

Брант бегом догнал меня и, когда я входил в кабинку, сказал мне:

– Не обижайся на него. Он известный задира.

Не надо быть ясновидящим, чтобы понять, отчего Солли встревожился. Он боялся, что Кид брякнет что-нибудь такое и я на ринге врежу ему хорошенько. Брант был недалек от истины.

– Да? – сказал я. – Я тоже.

Первая часть обещанной Брантом платы появилась после обеда. Он сам привез ее.

– Я решил, что ты будешь классно в этом выглядеть, – сказал Солли, не глядя на меня. Он снял крышку с коробки и показал мне белый полотняный костюм, шелковую кремовую рубашку, бело-зеленый галстук и белые туфли из оленьей кожи. – В таком прикиде ты всех сразишь наповал, – продолжал он, пытаясь изобразить любезность. – Примерь-ка.

– Засунь их обратно и убирайся, – ответил я.

Я лежал на кровати в маленькой комнатке, которую предоставил мне Рош. Шторы были наполовину опущены, и в помещении стоял полумрак. До выхода на ринг оставалось семь часов – семь часов, которые тянулись как тюремный срок без надежды на амнистию.

– Что с тобой? – спросил Брант, краснея. – Разве тебе не это нужно? – И бросил мне костюм.

– Уйди сам, пока я тебя не выкинул!

Когда он ушел, я закрыл глаза и попытался уснуть, но не мог не думать о Петелли. Еще я думал о тех парнях, которые поставили на меня. Я пытался убедить себя, что ничего не могу поделать, но понимал, что ввязался в это дело с открытыми глазами. Я достаточно вращался в мире бокса, чтобы понять, насколько он грязен. Потому я и бросил бокс, но первое же предложение оказалось искушением, против которого я не смог устоять. Если бы у меня не было идеи явиться в Майами на своей собственной машине с деньгами в кармане, ничего бы этого не произошло.

Допустим, я обману Петелли. Какие у меня шансы избежать пули? Петелли не блефовал. Он не может позволить мне обмануть его и уйти безнаказанным. Иначе другие боксеры не стали бы его бояться, а кроме того, он не из тех, кто легко может лишиться сорока тысяч долларов верного выигрыша.

Я попал на крючок, и знал это, и проклинал сам себя. Я лежал на кровати в полумраке и все переживал, а стрелки часов ползли и ползли. Я решал, что же мне делать, когда Рош просунул голову в дверь:

– Половина восьмого, Джонни, пора вставать и собираться. Ты в порядке?

Я поднялся с кровати:

– Кажется, да. Вызови такси.

– Я сам тебя отвезу. Только помоюсь сейчас и через пять минут буду готов.

– Отлично.

Я побрызгал лицо водой, причесался и надел костюм, который принес Брант. Костюм хорошо сидел, но нисколько мне не нравился. Если бы моя одежда не была такой потрепанной, я бы ни за что его не надел.

Раздался легкий стук в дверь, и вошла Алиса:

– Джонни, ты классно выглядишь.

– Наверное, да.

Я подумал: «А что бы она сказала, если бы узнала, какую цену я заплатил за эти тряпки»?

– Том выводит машину. Удачи тебе, Джонни.

– Спасибо. Я рад, что тебя там не будет.

– Том хотел, чтобы я пошла, но я бокс не люблю. Я скрещу за тебя пальцы.

– Давай. Ну, пока. Спасибо тебе за все.

– Но ты ведь вернешься?

Вернусь ли? Мне очень этого хотелось.

– Конечно, но все равно спасибо.

– Положи вот это в карман. Он принес мне удачу, и я хочу, чтобы он помог и тебе.

Я взглянул на серебряный медальон, который она вложила мне в руку. На нем был изображен какой-то святой, и я с удивлением посмотрел на Алису: