Покончив с ужином, он залил посуду водой и оставил в раковине, после чего вернулся в столовую к зелёному брезенту. Попивая новую чашку кофе, Малин отодвинул ткань в сторону. Под ней оказался брезент поменьше, а на нём лежали два скелета, откопанные днём раньше. Доктор отобрал из ошеломляюще огромной братской могилы наиболее цельные и типичные образцы и привёз домой, где можно было спокойно их исследовать.

Кости были чистые и сухие, усыпанные светло-коричневыми пятнышками железистой почвы острова. В сухом воздухе дома от них исходил слабый запах застарелой земли. Хатч отступил на шаг, уперев руки в боки, и принялся созерцать сами скелеты и жалкую коллекцию пуговиц, пряжек и гвоздей от сапог, что при них нашли. На одном скелете висело кольцо – золотой кружок с драгоценным камнем без оправы, ценное скорее с точки зрения истории. Хатч вытащил его из аккуратной кучки и примерил на мизинец. Обнаружив, что по размерам подходит, так его и оставил, по непонятной причине получив удовольствие от такой своеобразной связи с давно умершим пиратом.

Летние сумерки спустились на лужайку за открытыми окнами, и жабы на запруде у мельницы, в низине, взялись за вечернее кваканье. Хатч взял небольшую тетрадь, написал «Пират А» с левой стороны страницы и «Пират Б» – с правой. Затем перечеркнул и заменил прозвищами «Чёрная Борода» и «Капитан Кидд». Каким-то образом так показалось более человечным. И на каждой половинке начал записывать первые впечатления.

Хатч начал с определения пола – известно, что в 1700-х годах по морям плавало больше женщин-пиратов, чем считают многие. Оба пирата были мужчинами. Они оказались практически беззубыми – характерная черта и прочих скелетов в братской могиле. Хатч взял в руки лежащие отдельно челюстные кости и осмотрел их через лупу. На нижней челюсти отметил рубцы от повреждений дёсен, местами кость истончилась и, очевидно, частично съедена. Немногие из оставшихся зубов проявляли удивительную патологию: слой одонтобласта отделился от дентина. Хатч опустил челюсть на стол, размышляя, в чём причина – болезнь, истощение или просто плохая гигиена.

Он покачал на руках череп пирата, прозванного «Чёрной Бородой», и внимательно осмотрел. Единственный оставшийся резец, очевидно, имел форму лопатки; это подразумевало либо выходца из Восточной Азии, либо эскимоса. Опустив череп, Малин продолжил осмотр. Второй пират, Кидд, когда-то ломал ногу: края кости рядом с трещиной истёрлись и затвердели, причём перелом не сросся как надо. Вероятно, при ходьбе он хромал и испытывал сильную боль. При жизни Кидд едва ли был добродушным пиратом. У него имелась ещё одна рана, на ключице – глубокий шрам на кости, окружённый костными шпорами. Удар саблей? – подумал Хатч.

Оба пирата, похоже, не дожили до сорока. Раз Чёрная Борода – азиат, тогда Капитан Кидд, по всей вероятности, европеец. Хатч мысленно сделал себе зарубку на память – спросить Сен-Джона, что он знает о расовом составе команды Окхэма.

Хатч обошёл вокруг стола, размышляя, после чего взял в руки бедренную кость. Та показалась лёгкой и хрупкой. Когда доктор её согнул, кость, на удивление, хрустнула между пальцами, как тонкий прутик. Доктор посмотрел на края обломков. Явный случай остеопороза – истончения костей – а не обычное разложение в земле. Теперь Малин внимательнее осмотрел кости второго скелета и обнаружил те же самые симптомы.

Пираты были слишком молоды, чтобы это имело отношение к возрасту. Ещё раз – это может объясняться либо скудным питанием, либо болезнью. Но какой именно болезнью? Он мысленно перебрал несколько возможных заболеваний со схожими симптомами, диагностический аппарат был запущен на полную катушку, – и внезапно лицо расплылось в широкой улыбке.

Малин повернулся к шкафу с медицинской литературой и схватил потрёпанную копию «Принципов изучения болезней внутренних органов» Гаррисона. Прошёлся пальцем по алфавитному указателю, затем быстро раскрыл на нужной странице. «Цинга (Scorbutus) (Дефицит витамина C)». Ага, вот и симптомы: потеря зубов, остеопороз, замедление восстановительных процессов, даже повторное вскрытие старых ран.

Он захлопнул книгу и вернул на полку. Тайна раскрыта. Хатч знал, что цинга теперь чрезвычайно редка в подавляющей части планеты. Даже в беднейших районах стран Третьего мира, где он побывал, выращивают свежие фрукты и овощи – за все годы работы он ни разу не сталкивался с этим заболеванием. До сих пор. Он отступил от стола, чувствуя необычайное удовлетворение.

Зазвенел дверной звонок. Чёрт бы вас побрал! – подумал он, торопливо набрасывая брезент поверх скелетов, прежде чем выйти в гостиную. Чем приходится платить за жизнь в крохотном городке – так это тем, что никто и не думает про телефон, прежде чем зайти в гости. Не будет ничего хорошего, подумал он, если его увидят в столовой с разложенными на столе древними скелетами вместо набора фамильного серебра.

Подходя к двери и бросая взгляд из окна, Хатч с удивлением узнал сутулую фигуру профессора Орвилля Хорна. Старик опёрся на трость, а космы волос вздыбились, будто его только что подзарядило генератором Ван-де-Граафа.

– Ага, вижу ужасного доктора Хатча! – воскликнул профессор, когда дверь отворилась. – Я просто проходил мимо и увидел, что в твоём старом мавзолее горит свет.

При этих словах его небольшие ясные глаза беспокойно запрыгали по сторонам.

– Я думал, что ты, наверное, заперся в подвале и делаешь вскрытие. Знаешь ведь, несколько юных дев недавно пропало из деревни, народ волнуется, – продолжил он. Его взгляд упал на кусок брезента на столе. – Ого! А это что?

– Скелеты пиратов, – с ухмылкой произнёс Хатч. – Вы же хотели подарок, правильно? Ну что же, с днём рождения!

Глаза профессора вспыхнули восторгом, и даже не спрашивая позволения, он шагнул внутрь.

– Фантастика! – воскликнул старик. – Вижу, подозрения были небеспочвенны. Где ты их откопал?

– Не я. Археолог «Талассы» нашла место бивака пиратов на острове Рэгид пару дней назад, – ответил Хатч, ведя профессора в столовую. – Потом нашли братскую могилу. Я решил взять парочку себе и попытаться выяснить причину смерти.