В шесть ноль-ноль ему вновь было предложено повидаться с отцом Престоном, но он ответил, что предпочел бы гологрудую официантку с подносом выпивки, и опять стал громогласно требовать моего визита.

В шесть двенадцать в сопровождении дежурного наряда я подошел к двери камеры, сотрясавшейся под пинками Кевина, который призывал нас «пошевеливаться». Когда дверь открыли, он пулей выскочил в коридор, и конвой был вынужден применить минимальное, заверяю Вас, насилие, дабы водворить его обратно. Ваш сын раскраснелся, проявлял раздраженность и нетерпение. Я стал зачитывать приговор к смертной казни, в соответствии с законом вынесенный здешним правомочным судом, но Кевин беспрестанно перебивал меня. Скомкав чтение, я объявил, что уполномочен привести приговор в исполнение, и осведомился, ясна ли суть происходящего. Не дав мне договорить, Кевин проорал: «Да, да, да, да, да!» — и вытолкал нас из камеры. Я опустил просьбу следовать за мной.

Несмотря на усилия конвоя, по коридору мы передвигались скорее бегом. Завидев виселицу, Кевин еще наддал, и уведомление доктора Лоу о безболезненности процедуры, что соответствует действительности, застало его уже на ступеньках к эшафоту. «Но хоть быстро?» — через плечо бросил Кевин. Охранники стащили его с помоста.

Я предложил ему последнюю сигариллу, каковую он отверг. Известив, что у него есть минута, дабы собраться с силами, я предложил ему стул, каковой он раздраженно отпихнул.

Не упорствуя, я справился, желает ли он произнести последнее слово или передать какое-либо послание. «Хватит тянуть кота за хвост», — был ответ.

На прощание я подал ему руку. Кевин ответил нетерпеливым рукопожатием, затем столь же стремительно поручкался с доктором Лоу, отцом Престоном и мистером Ротуэем, всем пожелав скорейшего продвижения по службе.

Оттолкнув конвоиров, он первым взлетел на помост, накинул петлю на шею и стал подпрыгивать на люке. Мистер Ротуэй связал ему руки и укрыл капюшоном голову.

В шесть шестнадцать люк раскрылся, и ваш сын Кевин Барлоу почил без мучений.

Поверьте, я разделяю Вашу скорбь.

Искренне Ваш

Гарри Парлингтон,

начальник исправительного учреждения Кантоса.

ГП: йм

Уважаемая миссис Барлоу.

В соответствии с законом «О свободе информации» я, начальник исправительного учреждения Кантоса, хочу известить Вас о том, как Ваш сын, Кевин Барлоу, претерпел казнь через повешение, к каковой был приговорен за совершенные им преступления.

На последний ужин Кевин заказал салат с сыром «Рокфор», два королевских чизбургера с выдержанным «Чеддером», мясные пирожки, газированную воду, яблочный пирог и ванильное мороженное. Он все съел, за исключением пирожков, каковые, завернув в салфетку, оставил на тарелке, после чего попросил еще минеральной воды.

Священник провел с ним час двадцать две минуты. О чем они говорили, известно лишь отцу Престону и Всевышнему, ибо подобные встречи строго конфиденциальны и регламентированы этическим кодексом.

Периодический контроль показал, что Кевин, с вечера очень возбужденный, всю ночь не сомкнул глаз. Он безостановочно расхаживал по камере или, вцепившись в решетку, смотрел в окно.

В шесть ноль-ноль ему вновь было предложено повидаться с отцом Престоном. Кевин согласился, но, едва дверь открылась, предпринял попытку бежать. Отец Престон получил удар в лицо. Охрана водворила Кевина в камеру и заперла дверь, однако он требовал встречи со священником. Отец Престон был готов с ним побеседовать. Меня уведомили об инциденте, и я, подозревая Кевина в злоумышлении, распорядился, чтобы беседа шла через зарешеченное дверное оконце. Всему есть предел. Разговор длился три минуты. О теме его известно лишь отцу Престону и Всевышнему, ибо подобные встречи строго конфиденциальны и регламентированы этическим кодексом.

В шесть пятьдесят в сопровождении дежурного наряда я вошел в камеру, чему Кевин пытался препятствовать, заклинив дверь одеялом, просунутым между створкой и полом. Он стоял возле окна и громогласно требовал оставить его в покое. Ваш сын был бледен, возбужден и чрезвычайно агрессивен. Невзирая на его безумолчный крик, я, зачитав приговор к смертной казни, в соответствии с законом вынесенный здешним правомочным судом, объявил, что уполномочен привести его в исполнение. На мой вопрос, ясна ли суть происходящего, Кевин ответил отрицательно. Я все повторил, но он твердил, что ничего не понимает. Вновь заподозрив злоумышление, я попросил его следовать за мной, однако получил отказ. Как ни печально, возникла яростная потасовка, в которой конвоирам пришлось прибегнуть к насилию, но, заверяю Вас, лишь в мере, необходимой для обуздания строптивца.

Неистовое сопротивление, продолжавшееся и в коридоре, при виде виселицы перешло в безумство.

Доктор Лоу заверил Кевина в безболезненности процедуры, что соответствует действительности, но вряд ли Ваш сын его слышал.

В медицинской карте значилось, что Кевин курит, однако я воздержался от предложения последней сигареты. Известив, что у него есть минута, дабы собраться с силами, я также воздержался от предложения присесть. Кевин так буйствовал, что конвоирам пришлось повалить его на пол.