Трясущейся рукой он направляет пистолет на привидение. Женщина прячется за дерево и возникает снова — но уже дальше в лесу.

— Т-ты ответишь моему ма-мастеру… — бормочет страж.

Он на безопасном расстоянии следует за призрачной женщиной, а та ведет его к кладбищу, где и исчезнет, предоставив рабочему чесать затылок в попытках разгадать загадку. Но мы к этому времени будем уже в сферах.

— Вперед! — говорю я, устремляясь к потайной двери.

Фелисити с усмешкой подбирает юбку.

— Ох, как мне все это нравится!

Высокие каменные плиты с изображением бдительных женщин приветствуют нас на другой стороне. Но они не могут дать ответ, которого я ищу. Ответить может только одна особа, как ни противно мне признавать это.

— Идите к замку, — говорю я. — Я скоро к вам присоединюсь.

— О чем это ты? — спрашивает Энн. — Куда ты собралась?

— Я спрошу Ашу, может ли она обеспечить нам какую-нибудь защиту, — объясняю я, чувствуя себя ужасно из-за того, что лгу.

— Мы с тобой, — заявляет Фелисити.

— Нет! Ну, то есть вам лучше подготовить Пиппу и других девушек. Собрать всех.

Фелисити кивает.

— Верно. Ты только поспеши.

— Поспешу, — обещаю я, и это уже правда.

Я бегу по пыльным коридорам к Храму и сразу же направляюсь к колодцу вечности. Цирцея ждет, плавая под поверхностью, ее бледное лицо поднимается из глубины на свет.

— Неужели так быстро пришло время моего конца? — спрашивает она голосом гораздо более сильным, чем прежде.

Я с трудом сдерживаю гнев.

— Почему ты не сказала мне, что знала Вильгельмину Вьятт?

— Ты не спрашивала.

— Ты могла бы и сама рассказать!

— Как я уже говорила, у всего есть своя цена.

Она глубоко вздыхает.

— Насколько мне известно, именно ты убила ее, — говорю я, приближаясь к источнику.

— И ты поэтому вернулась? Расспросить меня о старой школьной знакомой?

— Нет, — отвечаю я.

Я сама себя ненавижу за то, что пришла сюда, но Цирцея ведь бывала в Зимних землях… Об этом говорится в дневнике моей матери. И только у Цирцеи я могу узнать то, что мне нужно.

— Мне необходимо, чтобы ты рассказала о Зимних землях.

В голосе Цирцеи звучат нотки осторожности.

— Зачем?

— Мы собираемся пойти туда. Я хочу все увидеть своими глазами.

Она очень долго молчит.

— Но ты еще не готова к Зимним землям.

— Готова! — заявляю я.

— Ты уже заглянула в самые темные уголки своей души?

Я провожу пальцами по отполированным камням, окружающим колодец.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Именно поэтому ты и можешь угодить в ловушку.

— Я устала от твоих загадок! — огрызаюсь я. — Ты или расскажешь мне о Зимних землях, или нет. Но…

— Хорошо, — говорит она после небольшой паузы. — Подойди ближе.

И снова я кладу руку на край колодца и ощущаю силу, все еще таящуюся в его камнях, а потом опускаю ладонь на сердце Цирцеи. На этот раз все происходит как-то легче; моя потребность разузнать о Зимних землях и желание услышать о Дереве Всех Душ сильнее опасений. И через несколько секунд Цирцея уже светится силой. Улыбка возникает на ее постепенно розовеющих губах. И после этого второго дара она становится даже симпатичнее и живее… и больше походит на ту учительницу, которую я так любила, мисс Мур. Вид этого лица поражает меня. Я вытираю влажные ладони о ночной халатик, как будто могу так избавиться от всех следов Цирцеи.

— Ну вот, я дала тебе магию, о которой ты просила. Теперь о Зимних землях, будь любезна.

Тихий голос Цирцеи разносится по пещере.

— У входных ворот тебе зададут кое-какие вопросы. И ты должна ответить на них правдиво, иначе тебе не удастся войти.

— Что за вопросы? Они трудные?

— Для кого как. Когда очутишься там, следуй за рекой. Не вступай ни в какие сделки, не давай никаких обещаний. Там ты не можешь доверять тому, что видишь и слышишь, потому что это — край и очарования, и обмана, и тебе придется разбираться, что есть что.

— Что-нибудь еще? — спрашиваю я, потому что пока услышала не слишком много.

— Да, — говорит Цирцея. — Не ходи туда. Ты не готова.

— Я не совершу тех ошибок, которые сделала ты; уж это точно, — огрызаюсь я. — Теперь скажи мне вот еще что: Дерево Всех Душ действительно существует?

— Надеюсь, ты вернешься и расскажешь мне об этом, — говорит Цирцея после долгого молчания.

Какой-то шорох, похожий на шум легкого движения, доносится из колодца. Но это ведь невозможно… Цирцея заперта в ловушке. Я оглядываюсь — она все так же неподвижна, словно мертвая.