Курт чуть не брякнул - Буду! Десять солидов! Приличные деньги!

– Вижу, нет, - ответил за него Лусс.
– А кто и за пять согласится. И за три.

"Эх, сиди теперь слушай треп! По уму уйти бы", - приуныл Курт. Долго и много говорят только по пустякам.

Лусс махнул Каспару. Тот настороженно подошел. Курт уловил его взгляд. Напрасно ты парень с ним связываешься!

– Принеси-ка Каспар-старина, пожевать чего человеку моему, - по-свойски попросил Лусс.

– И выпить, - отчаянно произнес Курт. Коли все прахом, так хоть не трезвому!

– И выпить, конечно же, - дополнил Лусс заказ и поправил.
– Фуски.

Курт удивленно глянул на него, а потом на Каспара. Шутит? Каспар отнесся к словам заказчика крайне серьезно.

– В делах трезвая голова, прежде всего, - поучал Лусс. Нравилось ему поучать.
– А ты как насчет выпивки? Горло широкое?

Лишнего о себе выдумывать не хотелось, потому Курт решил сказать правду. Да и проще, не запутаешься.

– Выпиваю. Но с понятием. Под плети на службе ни разу не попал.

– Это хорошо, - похвалил Лусс.

Подождали пока выставят на стол отварную говядину, жареную на сале картошку и кувшин фуски.

– Может, о деле договоримся, - поскромничал Курт.

– Ешь, платить не тебе,- заверил Лусс и налил себе из кувшина. С причмоком отпил.

Курт проглотив пару ложек, нашел силы остановиться. Совестно чужой харч жрать. Даже если дозволено. А то получится, за кусок продался с потрохами. Форс тоже держать нужно!

– Работу предложу простую, но ответственную, - начал говорить Лусс не спуская с Курта глаз. Бывший егерь, хоть и не из робкого десятка, а заробел. Неприятный взгляд у собеседника. Словно иголкой норовит душу ковырнуть. Посмотреть больно ли будет.

"Пропаду!" - пожалел себя Курт.

– Ты женат?

– Хотел. Да не сбылось хотение.

– Сколько в карнахах ходил?

– Три года. Только не в карнахах, в егерях.

– В какой декархии служил? Кто декарх?
– забросал вопросами Лусс.

– В Роусе, в седьмой опции. Под самим портарием Седдом.

– О, значит не просто дурень с мечом, - одобрительно закивал Лусс и мордочка его совсем уж стала пакостная.

Курт машинально поправил оружие на поясе. Только-то и богатства, штаны и меч.

– Это хорошо, - серьезно заговорил Лусс. Без своей дурацкой улыбки.
– Службу предлагаю простую. Помогать одной женщине.

– Помои таскать?
– вспыхнул Курт от негодования. Про портария, про седьмую декархию выспрашивал, а в результате? Эксером! Чернорабочим!

– Зачем же помои?! По хозяйству. Белошвейка она. Живет в Старом Городе. Будешь при ней охраной и помощником. Ей и старику, что под её досмотром. Старый Город место не особенно спокойное.

– Она что? Не замужем?

– Вдовая. Был муж, недавно преставился. Тяжело одной управляться. Платить тебе будут пять солидов в месяц.

– Пять солидов?
– не поверил Курт. Конечно, не десять, о которых говорили в начале, но тоже не за даром работать. Он четыре в егерях получал! Так там служба ночь-полночь!

– Мало?

– Приемлемо. А от кого охранять-то? Белошвейку?
– не верилось Курту, что такая работа кому-то потребуется.

– От посторонних глаз и ушей. Чтобы не беспокоили.

– А если...

– Меч при тебе. Говорю же, служба простая.

– А старик?

– Старик сам по себе. Ему кроме еды ничего не нужно. Главное не мешаться. И другим мешать не давать.

– Понимаю, - согласился Курт.

– Отлучаться из дому без разрешения нельзя, - продолжал Лусс обговаривать условия работы.

– Это что? Все время в четырех стенах? А в храм сходить?

– Двор есть там и гуляй. А в храм?
– Лусс ткнул в левую сторону груди.
– Создатель в сердце должен жить, а не в храме. А Кайра-кану слово молвить захочешь, небо всегда над головой. Говори хоть сутки напролет.

Курт призадумался. Вроде ничего особенного, но какой-то подвох был. Какой?

– А если уйти удумаю?

– Через полгода. Или служишь полгода и в конце получаешь еще двадцать солидов или...

Курт насторожился и вперился в Лусса взглядом. Договаривай!

– ...Или не получаешь ничего, - закончил тот.

Лусс дал Курту минутку на размышления. Бывший егерь повздыхал, по забывчивости хлебнул фуски прямо из кувшина, ковырнул ложкой мясо, подцепил картошки.

– Так как? Какое слово скажешь?
– спросил Лусс, по-собачьи клоня голову влево.