Даже самая мудрая и опытная баба-яга, называющая себя по новой моде экстрасенсом, абсолютно не защищена от ударов и злых шуток судьбы. В виде хронических неудач в любви, внезапных перемещений в параллельный мир, трансформации в метаморфа и многого другого. Но только истинной бабе-яге под силу выйти из всех этих испытаний живой и невредимой и найти дорогу домой.
Русские ведьмы в чужом мире
Аннотация
Даже самая мудрая и опытная баба-яга, называющая себя по новой моде экстрасенсом, абсолютно не защищена от ударов и злых шуток судьбы. В виде хронических неудач в любви, внезапных перемещений в параллельный мир, трансформации в метаморфа и многого другого. Но только истинной бабе-яге под силу выйти из всех этих испытаний живой и невредимой и найти дорогу домой.
Пролог
– Прекрасно выглядишь. Прошу!
Высокий и импозантный мужчина элегантно подставил мне локоть. Я секунду помялась, незаметно вздохнула и положила вялую ладошку на сгиб белоснежного рукава.
Ради справедливости отметив, что он и сам просто потрясающе смотрится в черных облегающих джинсах, черной же шелковой рубашке и белом пиджаке от кутюр.
Его волнистые черные волосы, забранные в хвост, прекрасно дополняли так лелеемый некоторыми девушками облик крутого мачо, от которого у меня почему-то сводило оскоминой скулы.
– Взгляни, - подвел меня хозяин дома к огромному зеркалу, отражающему нас в полный рост, - не правда ли, прекрасная пара?
– Шутишь!
– легкомысленно фыркнула я, а в сердце больно заныла незажившая рана.
Совсем другого мужчину я мечтала бы увидеть вместо него рядом с собой...
А вот этого сейчас не нужно! Заметив, как разгорается в глубине зрачков холодное зеленое пламя, спешно беру под контроль издерганные нервы.
– Нет, - твердо и надменно ответил он, - и у тебя будет время в этом убедиться!
День первый, ну очень безалаберный, начало
Домофон заголосил спозаранку.
– Пожалуйста, прошу... заклинаю, не откажите... мне сейчас так плохо! Я хорошо заплачу!
– Упитанный, седеющий и лысеющий мужчина смотрел с экрана так умоляюще, что я сдалась.
– Проходите, - вот что делает с нами, женщинами, проклятая жалость, ведь времени-то у меня в обрез.
Я потому и встала так рано, чтобы все успеть. И ничьи визиты мне сегодня даром не нужны. Будь ты хоть самый выгодный клиент.
Но...
Мне самой было плохо. Очень паршиво и погано, причем - не первый день. И даже не первый месяц. Так мерзко, что я даже решилась на крайние меры. Отринуть на несколько дней все дела и предаться разгулу. И потому просто не смогла отказать коллеге по несчастью.
– Можно стакан воды?
– он уже сидит на диванчике в холле, где я принимаю клиентов, и, прижимая к пузику ноутбук, заинтересованно озирает эксклюзивный дизайн, обошедшийся мне в кругленькую сумму.
Зато клиенты впечатляются прямо с порога.
Да что там клиенты! Я сама, когда впервые увидела, пять минут ничего сказать не могла. Приличного.
Даже хотела вначале заставить дизайнера лично утащить отсюда всех этих заспиртованных змей и жаб, расставленных по полочкам, ко всем... их предкам, но тут пришла первая клиентка... и вопрос снялся сам собой.
К тому же, позже я выяснила, что трехголовые змеи и гигантские пиявки, плавающие в стилизованных под старину сосудах - просто муляжи. Как и мохнатый паук, размером с котенка, висевший в углу на капроновой паутине, и мерно покачивающийся от скрытого в стене вентилятора. В другом углу сидело на жердочке чучело филина и посверкивало светодиодными глазами.
– Вот, - поставив перед клиентом стакан, усаживаюсь в свое кресло перед сложенным из необработанных камней очагом с висящим в нем закопченным котелком, - рассказывайте, у меня очень мало времени.
– А мне нечего рассказывать...
– Тогда вам не ко мне, а к психиатру, - хотела рявкнуть я, но смолчала, заметив, как испуганно сжался под моим озверевшим взглядом клиент.
– Простите... я неправильно выразился, я надеялся, что это вы мне расскажите... куда она от меня ушла.
– Фото.
– Вот, - клиент торопливо достал из кармана мобильник и сунул мне под нос.
– В следующий раз приносите на бумаге, - мельком глянув на изображение стройной девицы в крошечном купальнике, - строго приказала я, - а теперь давайте предмет... ну вы принесли какую-нибудь вещь, которая принадлежала лично ей?
– Так ничего же не осталось... она все забрала! И половину моих вещей тоже... все самое ценное.
– Не может такого быть, чтоб ничего не осталось,- сообщаю, красноречиво оглянувшись на огромные напольные часы с кукушкой, - можно заколку, носок, что-то из белья, любое, что она носила хотя бы несколько часов.