Миссис Гоудвинд рассмешил пыл ее будущей служанки. У женщины было добродушное лицо, и выглядела она весьма моложаво.

— Хильда Гоудвинд, — с дружелюбной улыбкой промолвила она, протягивая руку Хелен. — А вы, как я поняла, учительница Элизабет? Она бредит вами, вы это знаете? Вами и неким Джейми О’Хара, — подмигнув, добавила женщина.

Хелен тоже улыбнулась и подмигнула ей, а затем представилась полным именем.

— Я правильно поняла, что вы предоставляете Элизабет место? — спросила она после этого.

Миссис Гоудвинд кивнула.

— Если Элизабет не против. Я ни в коем случае не хочу насильно тащить ее за собой, как маленькую девочку, которую только что забрали мужчина и женщина. Это отвратительно! Вообще-то, я думала, что девушки будут гораздо старше...

Больше всего на свете сейчас Хелен хотелось излить душу этой маленькой симпатичной незнакомке. В глазах гувернантки заблестели слезы. Миссис Гоудвинд пристально посмотрела на нее.

— Насколько я понимаю, вам все это тоже не нравится, — заметила она. — И вы, как и ваши девочки, слишком устали. Вы ведь прошли Брайдл-Пас пешком? Возмутительно! Вам должны были прислать мулов. Да и мне следовало приехать завтра. Девочки наверняка хотели бы провести еще одну ночь вместе. Но когда я услышала, что им придется спать в хлеву...

— Я с радостью поеду с вами, миссис Гоудвинд! — просияв лицом, ответила Элизабет. — И уже завтра смогу начать читать вам «Приключения Оливера Твиста». Представляете, мисс Хелен, миссис Гоудвинд не знает этой книги! Я рассказала, что мы читали ее во время путешествия.

Миссис Гоудвинд дружелюбно кивнула.

— Тогда собери свои вещи, дитя, и попрощайся с подружками. Вам ведь она тоже нравится, Джонс, не так ли? — спросила она кучера, который, разумеется, незамедлительно кивнул в ответ.

Однако вскоре после того, как Элизабет со своим узелком уютно устроилась рядом с миссис Гоудвинд и обе продолжили непринужденно болтать, мужчина на минутку отвел Хелен в сторону.

— Мисс Хелен, эта девушка производит хорошее впечатление, но можно ли на нее положиться? Действительно ли она честна и добросовестна? Мне будет смертельно обидно, если миссис Гоудвинд в ней разочаруется. Она так радовалась прибытию маленькой англичанки.

Хелен заверила кучера, что более умной, честной и приятной девушки, чем Элизабет, нельзя себе и представить.

— Насколько я поняла, девочка нужна ей в качестве компаньонки. Но ведь... в таком случае обычно нанимают более взрослых и образованных молодых особ, — заметила она.

Слуга пожал плечами.

— Но такую особу сначала нужно отыскать. К тому же миссис Гоудвинд не может позволить себе платить компаньонке соответствующее жалованье, она ведь и сама получает лишь небольшую пенсию. Все домашнее хозяйство ведем мы с женой. Но моя жена маори, понимаете? Она может выполнять работу горничной и готовить, но не читать вслух или рассказывать интересные истории. Поэтому мы подумали об английской девушке. Она будет жить у нас с женой и немного помогать по дому, но в первую очередь ее обязанностью будет составлять компанию миссис Гоудвинд. Можете быть спокойны, девочка ни в чем не будет нуждаться!

Хелен кивнула. Она была рада, что хотя бы Элизабет попадет в хорошие руки. Это было крохотным просветом в конце ужасного дня.

— Приходите послезавтра к нам на чай, — пригласила учительницу миссис Гоудвинд, прежде чем лошади тронулись с места, увозя экипаж со двора.

Элизабет радостно помахала на прощание.

А вот у Хелен не было сил даже на то, чтобы возвратиться в хлев и утешить Мэри. Поддерживать беседу за столом преподобного отца ей тоже не хотелось. Конечно, она по-прежнему была голодна, но утешала себя тем, что предназначавшуюся ей еду, вероятно, отдадут девочкам. Молодая женщина вежливо извинилась и отправилась в постель. Завтрашний день вряд ли мог оказаться хуже этого.

На следующее утро яркое солнце взошло над Крайстчерчем и окутало все своими ласковыми теплыми лучами. Из комнаты Хелен открывался захватывающий вид на горную гряду, простиравшуюся за равнинами Кентербери, а улочки маленького города в солнечном свете казались чистыми и уютными. Из столовой Болдуинов доносились запахи свежей выпечки и чая. У Хелен потекли слюнки. Она решила считать такое начало дня хорошим знаком. Конечно же, вчера, после трудного перехода, миссис Болдуин показалась ей недружелюбной и бессердечной, ее дочь — злой и невоспитанной, а преподобный отец — ханжой, который ничуть не заботится о благополучии своих прихожан. В свете нового утра ее мнение о семье пастора наверняка изменится в лучшую сторону. Но сначала нужно было проведать девочек.

В хлеву Хелен встретилась с викарием Честером, который тщетно пытался утешить все еще плачущую Мэри. Малышка громко всхлипывала и повторяла имя сестры. Она даже не притронулась к пирожку, который принес ей в утешение юный проповедник, как будто этот кусочек сладкого теста мог облегчить горе девочки. У Мэри был изможденный вид; очевидно, этой ночью она и на минуту не сомкнула глаз. Хелен не представляла, как можно сегодня же отдать ее совершенно чужим людям.

— Если Лори так же много плачет и ничего не ест, Лэвендеры наверняка пришлют ее обратно, — с надеждой промолвила Дороти.