Свешников смутился. Но потом встряхнулся и ответил:

– Нечаянно, товарищ генерал. За Родину обидно было, вот и не щадил ее врагов.

– Эк завернул. Не придерешься. Молодец.

Свешников заулыбался, но вскоре принял серьезное выражение лица, едва столкнулся взглядом с генералом.

Главком ВДВ прошелся туда-сюда по кабинету. Выражение лица прочитать было трудно, но если все высказывания закончены, то наверняка скрыто гордится группой. Ну, еще бы – здание успешно выполнено, похищенное отобрано и уничтожено, все негодяи получили по заслугам, западные спецслужбы остались с носом, небеса перестали таить в себе угрозу, все дела.

Наконец брови генерала раздвинулись, суровое лицо разгладилось, появился даже некоторый намек на улыбку. Он остановился.

– Молодцы, ничего не скажешь. Но в следующий раз будьте скромнее, международные скандалы никому не нужны. Беспредел в Польше как-нибудь скоро забудется, спишем все на криминальные разборки, но все же примите во внимание, товарищи офицеры, что действовать надо более культурными методами. Да, я помню свои слова при нашей последней встрече, понимаю, что вы выполнили все в точности, быстро и с использованием всех доступных средств, но ведь можно же было провести операцию…

Генерал махнул рукой, не став договаривать:

– Да чего там, сделали, как сделали. Молодцы! Главное – ракеты уничтожили. Вот за это огромное спасибо. Огромнейшее.

Помолчал немного. Закончил:

– Через два часа жду от вас подробные объяснительные записки, товарищи офицеры. Потом можете быть свободны.

Лавров припомнил события перед последней встречей с главкомом в Новозыбкове, спросил:

– Товарищ генерал, а тот караван с оружием взяли?

– Взяли, Андрей. Даже продавца отыскали. Сейчас по телевизору только эту новость и крутят.

– Это хорошо, товарищ генерал.

Тот посмотрел на Лаврова. Все так же пристально.

– Сам-то что думаешь об этом, Андрей? Обо всей этой истории с ракетами?

Батяня много чего думал, но постарался ответить культурно:

– Я считаю, товарищ генерал, что те, кто похитил ракеты со склада, на этом не успокоятся. Ариец получил по заслугам, теперь здоровается с чертями в аду, но помимо него еще много всякой мрази на планете бродит. Как бы снова чего-нибудь не пропало секретного со складов. И как бы опять не начали сшибать вертолеты с самолетами. Запросто ведь найдется желающий подставить Россию, у нее врагов много, нет им числа. В этот раз навредить по-настоящему не получилось, но кто сможет сказать уверенно, что не получится и в следующий раз?

Генерал нахмурился:

– А мы на что? Мы и помешаем этим уродам в следующий раз. Да и всегда, в любое время помешаем. Кто, если не мы?

Снял фуражку, бросил ее на стол. Кивнул всем троим в сторону двери:– Ладно, жду объяснительные записки через два часа.

* * *

– Ты глянь, Наталья Максимовна, прапорщик опять в хлам пьяный! – Свешников остановился напротив склада ГСМ, шевелил усами. Усами, которые с большим трудом спас от посягательств Андроновой. – Еще ведь даже обеда нет, а он уже насвинячился. Вот так и воруют со складов ракеты всяческие. И все почему? Да потому, что ответственные за хранение люди в довольно тесных взаимоотношениях с горючими материалами. В теснейших! Это о чем говорит? О том, что прапорщиков нельзя ставить на такие должности. Они либо пьют охраняемое, либо продают его на сторону, если употребить внутрь нельзя.

– Усатый, чего ты к нему пристал? – старлей остановилась и развернулась. – Неужели не знаешь, что товарищ прапорщик теперь вымирающий вид? Теперь и звания-то такого нет, остались лишь забытые неучтенные единицы. Вот эта единица и напилась с горя… Пошли давай, пока в «Звездочку» народа не понабежало. Ты к вечеру в таком же состоянии будешь, если не пьянее, нечего критиковать людей, у них и так жизнь тяжелая. Пошли давай, не тяни.

Капитан сделал несколько шагов. Опять остановился.

– Нет, ну ты посмотри, Наталья Максимовна! Пьяный прапорщик на страже государства! Куда с такими «стражами» придем? К прежним временам? Таким макаром даже солярки не останется! Небось и на секретных складах такие же алкаши? А что? Отлично звучит – секретный прапорщик на секретном складе пьет секретный спирт, а в это время у него воруют секретные ракеты. И ведь не докажешь, что он пил, так как пьянка-то была секретная…

Лавров дошел до крыльца кафе. Закурил, наблюдая за капитаном и старлеем, что по-прежнему разговаривали в сотне метров. Свешников что-то упорно доказывал, стоя на месте, а Андронова его уговаривала и тянула за рукав. На миг промелькнула некая аналогия, но мысленно развивать эту тему майор не стал. Хоть и похоже издалека, но оба частенько как кошка с собакой себя ведут. Нередки и драки.

Спросил погромче:

– Вы долго еще отношения выяснять будете?

– Да мы сейчас, Андрей, – старлей отозвалась, принялась едва ли не волочить капитана по асфальту.

Тот все равно доказывал свое, порываясь пойти и дать пьяному прапорщику в рыло.

Лавров докурил, выкинул «бычок» в урну. Зашел внутрь, зная, что эта парочка может и несколько минут спорить, если их не одернуть. Пусть общаются. Как надоест, сами зайдут.

Народу было мало. Трое рядовых-срочников и все. Буфетчица, само собой, расцвела, завидя, кто вошел. Засуетилась, фартук оправила, заулыбалась, едва навстречу не кинулась. А может быть, и кинулась бы, но рядовые помешали.