Гарнизон крепости также знал о готовящейся высадке союзников на острова. По приказу генерала Бодиско временные батареи и небольшие полевые укрепления были оставлены, так как не было никакой возможности защищать их от многочисленной пехоты противника. Были также сожжены постройки Старого Скарпанса и госпиталя на острове Престе. Центрами сопротивления должны были стать уже построенные укрепления крепости.

27 июля французы и англичане начали высадку на остров. Ударную силу союзников составляла французская пехотная дивизия генерала Бараге д’Илльс (12 тысяч солдат и 18 полевых орудий), в помощь которой на берег сошли 3000 морских пехотинцев (из них 900 англичан), а также инженерная команда и несколько тяжелых орудий с расчетами из матросов. Всего союзники высадили на острова более 15 тысяч человек, т. е. добились почти десятикратного перевеса в силе над гарнизоном крепости.

Высадка этой массы войск продолжалась вплоть до 29 июля. Согласно выработанной диспозиции, англичане должны были наступать на левом фланге (где русских укреплений не было), французы — в центре, а флот — действовать на месте правого фланга.

Первой целью атаки союзников стала башня С (Бреннклинт), прикрывавшая подступы к центральному форту с запада. Удачно расположенная на господствующей высоте, она могла помешать десанту выйти к центральному форту с суши. Укрепление было вооружено 16 орудиями, гарнизон составляли 140 человек во главе с инженер-капитаном фон Теше. Первая попытка взять башню внезапной атакой была отражена метким огнем, и французы приступили к правильной осаде.

Поставленные в непосредственной близости от башни батареи тяжелых орудий, свезенных с кораблей, обрушили на укрепление ураган огня. Три дня продолжался этот обстрел. Огонь русских орудий наносил осаждающим чувствительные потери. К исходу 1 августа стены и своды укрепления были приведены в такое состояние, что в любую минуту могли рухнуть. Раненый комендант приказал большей части гарнизона покинуть укрепление, а сам во главе 30 солдат стал готовить его к уничтожению. Утром следующего дня французы ворвались в башню, перебив и пленив последних из ее защитников. Увидев на укреплении трехцветные флаги, орудия центрального форта открыли по нему огонь. Бомба из мортиры угодила в пороховой погреб устраиваемой французами осадной батареи. Взрыв уничтожил башню вместе с захватчиками [16] .

Пока продолжались бои вокруг башни С, союзная эскадра подвергла центральный форт массированному обстрелу. Русские отвечали, и не без успеха. 28 июля английский паровой фрегат «Пенелопа», уклоняясь от огня, сошел с фарватера и сел на мель в 800 саженях от форта. Незавидное положение корабля усугублял огонь русских орудий (после боя во фрегате насчитали 9 больших и множество мелких пробоин). Сняться с мели «Пенелопе» удалось, только выбросив за борт собственные орудия. Как отмечал русский офицер, «если бы орудия наши имели больший калибр, то пароход “Пенелопа” неминуемо должен был бы погибнуть».

После взятия башни С осаждающие сосредоточили свои усилия на башне U (Нотвик). Ее гарнизон состоял из 180 человек под командой поручика Якова Зверева.

Большая часть из установленных в ней 18 орудий была обращена в сторону моря, а после взятия соседнего укрепления союзники получили возможность атаковать башню с суши. Они обстреливали башню с расстояния в 900 шагов из двух английских батарей — открытой пушечной, вооруженной шестью 32-фунтовыми орудиями, и маскированной мортирной. Вели огонь и корабли, но огонь их не приносил никакого вреда. Стрельба же с суши оказалась весьма эффективной. В стенах башни появилась огромная брешь, все орудия были выведены из строя, боеприпасы кончились. Вечером 3 августа, не имея возможности пробиться к главному форту, гарнизон выбросил белый флаг. Адмирал Непир выразил свое удивление при встрече с поручиком Зверевым, спросив его на немецком языке: «Как вы могли столь долго держаться против огня нашей батареи?» Офицерам башни были оставлены шпаги, раненым оказана медицинская помощь.

Теперь все усилия осаждающих были сосредоточены на цитадели. 3 августа, салютуя дню рождения императора Наполеона III, союзная эскадра и батареи подвергли форт обстрелу из 800 тяжелых орудий. Ядра и бомбы снесли кровлю здания.

Загоревшиеся стропила и балки тушили арестанты (перед осадой их перевели из острога в форт, а потом освободили под честное слово), своей храбростью состязавшиеся с солдатами, как скажет потом очевидец.

Три корабля союзников принялись обстреливать последнее внешнее укрепление Бомарзунда — башню Z (Престе). Но без особого успеха. Укрепление располагалось узком мысе острова Престе, и гарнизон, состоявший из 141 человека под командованием поручика Шателена, успешно отбивал все атаки на перешеек. Попытка высадить десант непосредственно на мыс также была отражена защитниками.

4 августа французы установили против горжевой части форта батареи тяжелых орудий и начали пробивать брешь в его стенах. На укрепление обрушились мортирные бомбы. Положение осажденных стало безнадежным. В час дня, по решению созванного им военного совета, генерал-майор Бодиско приказал поднять белый флаг.

Несмотря на всю тяжесть шестидневного беспрерывного обстрела и всю трудность своего положения, многие солдаты гарнизона не хотели складывать оружие. Комендант был вынужден усилить караул возле пороховых погребов, так как отдельные солдаты порывались «взорвать себя и форт, но не сдаваться на милость неприятеля». Офицеры 10-го Финляндского линейного батальона уничтожили знамя части, чтобы оно не досталось врагу. Многие финские стрелки ломали свои ружья или бросали их в колодец.

Французский генерал Бараге д’Иллье принял капитуляцию и из уважения к мужеству защитников крепости оставил офицерам их шпаги.

Последним центром сопротивления Бомарзунда осталась башня Z. Ее малочисленный гарнизон и не помышлял о сдаче, несмотря на интенсивный обстрел с моря и сосредоточение на острове отряда французской пехоты в 3000 человек. Однако положение маленького укрепления было безнадежным, и генерал Бодиско отправил его командиру приказ о сдаче. Получив оный, поручик Шателен вступил в переговоры с неприятелем и сдался, оговорив ряд условий, которые были приняты союзниками, — офицерам башни было сохранено личное оружие, и сам гарнизон должен был находиться в плену вместе.