Под «маловажным нарушением служебных обязанностей» подразумевались действия генерала, противоречащие строгой букве военных уставов и законов. Стессель часто отдавал распоряжения через голову Смирнова, гражданской администрации Порт-Артура и т. д. Суд сам счел этот пункт обвинения маловажным ввиду невозможности строгого соблюдения всех норм закона в условиях осажденной крепости.

Наиболее серьезным был первый пункт. Выше уже говорилось о том, что с военной точки зрения возможности крепости к обороне были исчерпаны и нанести неприятелю серьезный ущерб она не могла. Но с чисто юридической позиции крепость была сдана преждевременно. А вдруг японцы по каким-то причинам не стали бы ее штурмовать? Тогда оборона могла продлиться еще месяц до исчерпания продовольственных запасов.

Следуя букве закона, суд признал Стесселя виновным в преждевременной сдаче крепости и приговорил его к расстрелу. Но тут же обратился к государю с ходатайством о помиловании приговоренного с мотивировкой:

« Принимая во внимание, что крепость Порт-Артур, осажденная с моря и с суши превосходными силами противника, выдержалапод руководством генерал-лейтенанта Стесселя небывалую по упорству в летописях военной истории оборону и удивила весь мир доблестью своих защитников, что несколько штурмов были отбиты с громадными для противника потерями, что в течение всей осады генерал-лейтенант Стессель поддерживал геройский дух защитников крепости, а также его прежнюю боевую службу и участие в трех кампаниях, суд просит помиловать обвиняемого, с заменой смертной казни десятилетним заключением в крепости».

Государь император принял предложение суда, Стессель был заключен в крепость, но через год помилован окончательно и освобожден. Примечательно, что Николай II был убежден в полнейшей невиновности генерала к выполнил решение суда лишь из уважения к закону. Все время, когда генерал находился в заключении, его семье выплачивалась пенсия из средств Кабинета Его Императорского Величества.

Не забыли командующего и его офицеры. После вынесения приговора Стесселю приходило множество телеграмм, от участников обороны города, некоторые из которых сохранились в архивах.

В тяжелую минуту постигшего Вас испытания мы просим принять выражения нашего искреннего сочувствия и глубокого уважения. Пережив с Вами и славные дни Порт-Артура, и тяжелые дни суда, мы теперь с великой надеждой ждем последнего милостивого царского слова, и что бы ни было с Вами, мы никогда не забудем, насколько обязан гарнизон Вам, своему истинному вождю, под руководством и по указаниям которого мы исполнили в трудное время свой долг.

Подполковник Вадин (Вамензон)

Штабс-капитан Соломонов.

Пораженный до глубины души суровостью приговора, прошу принять выражение сердечного соболезнования в обрушившемся на Вас несчастии за общее дело, не теряя надежды, что любвеобильное сердце монарха оценит Ваше самопожертвование, а время оправдает и Вашу решительность.

Бывший командир 15-го Восточно-Сибирского стрелкового полка генерал-майор Н.П. Грязнов.

И ведь не штабные прихлебатели пишут, а офицеры, неоднократно проявившие храбрость в бою, награжденные боевыми орденами и золотым оружием.

А что же Ножин? Очень похоже, что вся история с созданием книги «Правда о Порт-Артуре» была не чем иным, как сознательным заказом со стороны враждебных России революционных или либеральных сил. Тех, кто всеми силами стремился заклеймить «прогнивший царский режим». И военный корреспондент оказался лишь орудием в их руках. Понял ли это сам Евгений Ножин? К его чести, надо сказать, что да. Поэтому после 1909 года его имя исчезает со страниц газет. Бывший газетчик переосмысливает свою жизнь, становится все более религиозным и под конец принимает священный сан. Он будет участвовать в борьбе Белого движения, окажется в эмиграции и уйдет из жизни в 1942 году в сане протоиерея.

Может, именно поэтому Степанов, активно использовавший материал из книги Ножина для создания негативных моментов романа о Порт-Артуре, его самого выставил в книге в весьма неприглядном свете.

С военной точки зрения гарнизон крепости и войска Квантунского укрепленного района выполнили свою задачу блестяще. На 9 месяцев они связали боем крупную японскую армию. Причинили врагу колоссальные потери. Если русские потеряли за время осады около 15 тысяч человек, из них около 7800 убитыми и умершими от ран и 1500 умершими от болезней, то японские потери превышали 100 тысяч человек, из которых более 36 тысяч убитыми и умершими от ран и болезней.

Оборона крепости продолжалась 11 месяцев (329 дней), из них 9 месяцев в условиях полной блокады без сообщений с внешним миром и 5 месяцев в условиях тесной осады. Более продолжительной обороны крепости военная история XX века не знает. Конечно, Порт-Артур нельзя назвать победой русского оружия, но он, без сомнения, должен занять место в пантеоне нашей национальной военной славы.

Формально так оно и есть, но как в реальности сохраняется память о Порт-Артуре?

Надо отдать должное японскому командованию — после захвата Порт-Артура оно не тронуло русские военные кладбища. Японцы не препятствовали и эксгумации праха героя обороны крепости генерала Романа Исидоровича Кондратенко для перезахоронения его тела в России. Более того, во время этой печальной церемонии солдаты японского гарнизона отдали бывшему врагу воинские почести. На месте гибели генерала в форте №2 на средства, собранные японскими офицерами, был поставлен небольшой памятник.