— Никак сам Темный Лорд пожаловал! — перебил купца чей-то насмешливый молодой голос. Толпа взорвалась дружным хохотом. Многие разошлись по углам, и расселись за столы, продолжая заразительно смеяться над байками рассказчика. Но некоторые все же остались стоять в кругу вокруг стола. Они терпеливо ждали, когда прекратится смех и продолжится рассказ.

Рассказчик сердито хмурил брови и разглядывал тех, кто над ним смеялся. Затем окинул взглядом тех, кто остался, сделал пару затяжек из раскуренной трубки и заявил:

— А еще колдуны в тех местах говаривают… — он сделал небольшую паузу и подался чуть вперед, — будто Артазар вернулся! В трактире снова воцарилась мертвая тишина. Но на этот раз было слышно даже, как пищат мыши в кладовке трактирщика. Можно было услышать даже биение своего сердца. Да что там, храп из ночлежки, что через дорогу, был так отчетливо слышен, что казалось, будто он раздавался у тебя прямо под ухом. Пламя свечей, украшавших деревянные люстры, подвешенных к потолку цепями, вдруг хаотично затрепеталось. Все присутствовавшие обратили на это внимание и дружно посмотрели наверх. Рассказчик, наблюдая за всем происходящим, расплылся в улыбке и с довольным видом докуривал трубку.

— Да быть того не может! — раздался наконец испуганный голос одного из выпивох. Откуда же ему взяться, если он сгинул давным-давно?! Своими словами он будто вывел окружающих из транса и те снова загалдели во весь рот на разные темы.

— Уж больно ты складно говоришь для обычного купца! — подозрительным голосом сказал сидевший за соседним столиком седой мужчина с ровно остриженной бородой. Ты не из мятежников ли случайно? А то ведь мы мигом пристроим тебя на ночь в городскую тюрьму!

— Да ты чего такое говоришь! — рассказчик мигом протрезвел и отложил трубку в сторону. — Да если б я… да зачем мне нужно выдавать себя за кого-то?

— Да откуда ж я знаю зачем? — перебил он его. — Зачем ты народ пугаешь? У нас и без того жизнь не легкая, а тут еще ты со своими рассказами!

— Да я ни единого слова не придумал! — продолжал оправдываться купец. — Я рассказал то, что услышал и увидел своими ушами и глазами.

Тут в трактир зашли два стражника в легких кожаных доспехах и с широкими мечами на поясах. Обитатели трактира дружно повернулись и оглядели новых гостей с ног до головы. Они были похожи друг на друга, словно братья близнецы. Оба были небольшого роста. Огромные пивные животы еле-еле закрывали кожаные латы, у которых на спине отсутствовала шнуровка, за явной ненадобностью. Широкие лица были на редкость гладко выбриты. А маленькие бегающие глазки и высоко поднятые тонкие брови, делали выражение их лиц настоль глупым, что нельзя было смотреть на них без смеха.

Осмотревшись и найдя почти свободный стол, один из стражников поднял вверх руку и крикнул человеку, стоявшему за стойкой:

— Нам как обычно! После этого они уселись на стулья, сняли легкие остроконечные шлемы и принялись что-то обсуждать между собой. Все тут же отвернулись, и в трактире воцарилась прежняя атмосфера. Люди, вконец потеряв интерес к рассказам купца, пили и о чем-то разговаривали. Кто-то сильно смеялся, кто-то кричал, доказывая что-то своему собеседнику, а кто-то, уже изрядно набравшись, спал прямо за столом.

В отличие от них, Торн спокойно продолжал сидеть за стойкой и медленно потягивал из кружки эль. Его очень заинтересовала история, рассказанная купцом, но он не показывал этого и не встревал в разговор. И если бы эти люди, которые осмеивали рассказчика, знали то, о чем было известно хаатину, то они вряд ли бы сочли эти истории байками.

Торн напряг память. Он уже не раз слышал от людей про жуткие красные молнии, сверкающие в небе, когда на нем не было ни облачка. И ни разу ему не удавалось поговорить с очевидцами тех событий. Что следовало за теми злополучными молниями? И кто такой Артазар? Вопросов становилось еще больше. Но Торн не стал забивать себе голову и, вспомнив, зачем он вообще пожаловал сюда, поманил рукой трактирщика:

— Скажи-ка, друг, ты ведь многих знаешь в этом городе, так? Трактирщик одобрительно кивнул головой, протирая при этом стойку тряпкой.

— Я ищу своего друга, — продолжил хаатин, — мне сказали, что он осел в Стоунхилле. Его имя Габриель. Тебе оно что-нибудь говорит? Трактирщик, услышав имя, замер как вкопанный. У него был испуганный вид, и Торн сразу это заметил. Развязав свой мешочек, он аккуратно положил на стойку золотую монету. Но этим он не сильно заинтересовал собеседника. Тот вытянул шею и посмотрел из-за спины хаатина на двух стражников, жадно глотавших пиво.

— Друга говоришь, ищешь? — с издевкой переспросил трактирщик и перевел взгляд на Торна.

— Друга! — настойчиво подтвердил Торн. — Так знаешь ты его или нет? Собеседник накрыл рукой золотую монету и, оглядываясь по сторонам, подвинул ее к себе.

— Я много кого знаю, но вот с другом твоим я не знаком лично. Не представилось такой возможности. А если бы представилась, то я бы уже тут не стоял! Торн мало что понял из его слов, но не стал уточнять, что тот имел в виду.