Он прекрасно понимал, почему Дженна ненавидит этот маленький город, жители которого готовы годами обсасывать старый скандал, но он хотел, чтобы перед тем, как она окончательно отвернется от него, она вспомнила, что в этом городе есть не только плохое.

На кухне он кивком попросил ее взять стоящие на столе контейнеры, а сам достал из холодильника несколько коробок. Дженна ответила ему растерянным взглядом, но послушалась. Он добавил к коробкам пакет вчерашних роллов с ветчиной и сыром и направился к задней двери. Погрузив коробки и контейнеры в багажник, они сели в его машину, которая уже через минуту выехала на главную улицу Ривербенда.

— Ты помнишь, что завтра день рождения твоего ресторана? — осторожно спросила Дженна.

— Да, конечно, — кивнул он.

— И у тебя, как и у меня, наверное, еще масса дел, — продолжила она. — Не знаю, что ты хочешь мне показать, но уверена, оно может подождать до послезавтра? Я не хочу отнимать у тебя время.

— Не волнуйся, на это у меня всегда найдется время, — чуть улыбнулся Стоктон, подъезжая к большой старой церкви на восточной окраине города.

Он припарковал машину у самого входа и вышел из нее, чтобы выгрузить коробки. Дженна последовала за ним, чтобы помочь отнести контейнеры в церковь.

— Не могу поверить, что они все еще делают это, — выдохнула Дженна, которая только сейчас поняла, что они будут делать.

Она придержала для Стоктона дверь и вслед за ним вошла в церковь.

На звук захлопнувшейся двери к ним вышел высокий крупный мужчина. На нем были джинсы и рубашка, поверх которой был надет теплый вязаный свитер, и только белый воротничок-тубус помогал опознать в нем священника.

— Рад вас видеть, отец Михаэль, — поприветствовал его Стоктон.

— И я тебя, — улыбнулся он. — Да благословит тебя Господь за все, что ты делаешь, — добавил он, глядя на коробки и контейнеры в его руках.

— Ничего особенного, — чуть пожал плечами Стоктон. — Сегодня я привел с собой подругу. Я ведь знаю, дополнительные руки здесь не помешают, — добавил он и с изумлением увидел, как отец Михаэль заключает Дженну в объятия.

— Отец Михаэль! Я так давно вас не видела.

— Хорошо, что ты пришла, — широко улыбнулся он. — Давно тебя не было видно. Как ты?

— Все хорошо.

— Рад это слышать. Пойдемте, нужно отнести еду вниз и начинать подавать завтрак.

Через незаметную дверь они вышли в пристройку, оборудованную под кухню и обеденный зал.

— Откуда ты знаешь отца Михаэля? — удивленно спросил Стоктон.

Насколько он знал, Дженна никогда не проявляла особого интереса к католичеству и не посещала церковных служб.

— Я уже бывала здесь раньше.

— В церкви?

— Нет, здесь, в обеденном зале, — смущенно пояснила она. — Ты ведь знаешь, что моя семья была очень бедной.

Стоктон кивнул:

— У фермы твоего отца тогда было непростое время.

— «Непростое» — это не то слово, — вздохнула Дженна. — Когда я была маленькой, мы часто здесь ужинали, а потом отец Михаэль отводил моих родителей в сторону и расспрашивал о том, как идут дела на ферме. И если вдруг им было что-то очень нужно, это появлялось словно по волшебству.

— Я рад, что мог хоть чем-то помочь вам, Дженна, — мягко улыбнулся отец Михаэль. — Твои родители очень много работали, но, к сожалению, фермерство не гарантирует постоянный успех. Иногда земля дает богатый урожай, а иногда нет.

Дженна мысленно вернулась в старый дом, окруженный кукурузными полями. Ее отец работал столько, что она его почти не видела, а мать, которая от жизненных тягот поседела, не дожив до тридцати, с каждым днем становилась все печальнее. Бывали дни, когда на ужин у них не было ничего, кроме овощного супа, а на завтрак Дженне доставалась оставшаяся с вечера горбушка хлеба. Дженна была слишком мала, чтобы понимать, насколько тяжело приходилось родителям, но она помнила частые слезы матери и долгие дни, проведенные без отца.

Может, именно эта постоянная необходимость бороться за выживание толкнула ее мать в объятия другого мужчины? Но неужели этого было достаточно, чтобы отвернуться от семьи?

Судя по удивленному лицу Стоктона, он думал, что знает все о ее детстве. На самом деле это было недалеко от правды, просто о некоторых вещах Дженна и сама пыталась забыть. Зайдя в обеденный зал, Дженна увидела целую толпу людей в поношенной одежде. На всех лицах читалась надежда и благодарность.

— Здесь все по-прежнему, — улыбнулась она.

— Да, но теперь у нас новая мебель и кухня побольше, — кивнул отец Михаэль. — Мы делаем все, что можем, но, к сожалению, и число нуждающихся в нашей помощи пока только растет, несмотря на все мои старания и правительственные программы для бедных.

Стоктон направился на кухню, чтобы выложить еду на подносы и убрать в холодильник продукты для следующего раза. Остальные волонтеры были заняты, накрывая столы для завтрака. За длинным столом уже сидели несколько детей, остальные пока стеснительно жались к родителям. Несмотря на то что здесь собрались люди, находящиеся в непростом жизненном положении, было видно, что они не унывают. Вокруг то и дело раздавался смех. Дженна когда-то тоже была одной из них. Она сидела на лавке между родителями такая маленькая, что ее ножки не доставали до пола, прислушиваясь к тому, что говорил ее отцу еще молодой тогда отец Михаэль, и рассматривая горожан, которые пришли, чтобы помочь нуждающимся. Если Стоктон хотел доказать ей, что в Ривербенде есть хорошие и даже очень хорошие люди, он выбрал наиболее подходящее для этого место.