Тем не менее, Гитлер принял сторону рейхсвера. Как мне представляется, по двум причинам: менее существенную следует искать в том, что Гитлер с первого момента планировал большое вооружение, а позже и ведение войны. Первая группа, к которой он обратился в начале февраля 1933 года сразу же после своего назначения рейхсканцлером, не случайно была генералитетом рейхсвера. Для большого вооружения, а затем и войны Гитлеру ведь требовался не только послушный, но и прежде всего первоклассный с военной точки зрения инструмент. А это был рейхсвер. СА со своими полными энтузиазма миллионами по большей части невысоко стоящих на социальной лестнице членов не имел военного духа и военных традиций, которыми был пронизан рейхсвер. Но ещё важнее для Гитлера должна была быть другая причина, по которой он в конфликте между рейхсвером и СА встал на сторону рейхсвера.

Старый Гинденбург ещё был жив, но больше не представлял политической силы, какой он был в годы до Гитлера. Теперь он действительно стал древним стариком и в начале 1934 года удалился в своё имение Нойдек, чтобы умереть там. Кто должен был стать его наследником? Гитлер был полон решимости самому стать им и завершить свой захват власти тем, что он в своей персоне объединит должности рейхспрезидента и рейхсканцлера. Но это было возможно только в том случае, если рейхсвер не встанет у него на пути. Так что Гитлер должен был попытаться прийти к некоему соглашению с рейхсвером, которое позволит ему стать рейхспрезидентом. Такое соглашение в сущности означало бы, что рейхсвер непосредственно подчиняется новому рейхспрезиденту Гитлеру — так же, как до того Гинденбургу, ибо в конце концов глава государства по старой германской традиции был Верховным Командующим вооруженных сил.

Рейхсвер проявил готовность к этой жизненно важной для Гитлера сделке; правда, при том условии, что СА будет отодвинуто на задний план, что их планы заменить собой рейхсвер будут уничтожены и что Гитлер впредь не будет более использовать СА как инструмент террора. Это поставило Гитлера в весьма щекотливое положение, поскольку многое говорит о том, что он подал надежды своей боевой группе в том, что после смерти Гинденбурга он проведёт задуманную им «вторую революцию», военную революцию. Из этой дилеммы Гитлер нашёл только один выход: он должен убрать вождя СА. И он это сделал 30 июня 1934 года. В этой истории, даже если нет никакой симпатии к руководству СА, есть нечто чрезвычайно отталкивающее. Гитлер договорился с руководством СА, что СА в июле 1934 года будет отправлено в отпуск, до ожидаемой смерти Гинденбурга. До этого он хотел 30 июня провести конференцию с руководством СА в Бад-Висзее, чтобы обговорить всё последующее. Таким образом, руководство СА 29 июня оказалось в Бад-Висзее, чтобы на следующее утро ожидать Гитлера. Гитлер появился на несколько часов раньше, ещё ночью, с большим сопровождением полиции, и именно не для того, чтобы принять участие во встрече с СА, а чтобы арестовать всех собравшихся в Бад-Висзее руководителей СА, отправить их в Мюнхен или в Берлин и там их без обвинений, без допросов и суда на скорую руку расстрелять. Позже он обосновывал это тем, что СА готовили путч. Действительно, название «Путч Рема» и сегодня ещё мелькает в немецких исторических книгах.

Но путча Рема никогда не было. Рем, «начальник штаба» СА, верил, что находится во взаимопонимании с Гитлером, когда он готовил планы для будущего военного государственного переворота. Вместо этого он был захвачен во сне и был убит вместе с большей частью своего руководства. События 30 июня 1934 года через пару дней были одобрены кабинетом министров рейха как необходимая защита государства. Они дали первое ощущение смертоносного господства террора и произвола, который должен был разразиться над Германией в годы с 1938 до 1945.

Рейхсвер соблюдал свой пакт с Гитлером. Гинденбург умер 2 августа, уже в тот же день Гитлер назначил себя его наследником, и рейхсвер принял личную присягу Гитлеру как своему Верховному Командующему, которая была от него потребована. Тем самым Гитлер кроме политической сцены лишил власти и военную, и сделал себя не только политическим единоличным властелином, но и своего рода Верховным Главнокомандующим, новым кайзером.

Вызывающее ужас убийство руководства СА в целом было одобрено также широкой немецкой публикой и старыми правящими слоями общества в Германии — не с восторгом, с которым приняли к сведению упразднение партий, однако с определенным удовлетворением и облегчением. СА не любили. В глазах правящих слоев Германии они были сообществом пролетариев и дебоширов, и в среде нормальных буржуа их боялись из-за их непредсказуемых и жестоких нападений, например на магазины. То, что теперь был положен конец преступлениям этих людей, что фюрер и тут наконец навёл порядок, что наконец пришла нормальность — это приветствовалось. С ужасными методами, которые при этом использовал Гитлер, смирились. Также смирились с тем, что при этом было убито несколько выдающихся консерваторов, среди них предшественник Гитлера на посту рейхсканцлера генерал Шляйхер вместе со своей женой. Если искать вину всего немецкого народа в преступлениях Гитлера, то тогда пожалуй искать её следует здесь.

В результате этих обоих политических действий по осуществлению государственного переворота, с марта до июля 1933 и с июня по август 1934 г., настал период умиротворения. Годы с осени 1934 вплоть до 1938 были «хорошими» нацистскими годами. В эти годы террор раннего времени был несколько ограничен; концентрационные лагери продолжали существовать, но из них выпускали больше людей, чем поступало в них. Казалось, что жизнь нормализовалась.

Одновременно в эти годы началось гитлеровское экономическое чудо: оживление экономики, которое за четыре года с 1933 до 1937 привело от массовой безработицы к полной занятости — чем Гитлер завоевал симпатии почти всех бывших приверженцев социал-демократов и большей части тогдашних последователей коммунистов, тем самым получив на своей стороне большинство избирателей или, по меньшей мере, нейтрализовав их.

Можно ли таким образом подвергать сомнению истинно чистую совесть? В конце концов это открытый вопрос, насколько в эти годы массы немецкого народа действительно поддерживали Гитлера. Абсолютного большинства при свободных выборах он никогда не получил бы, а 99 процентов голосов при плебисцитах и обновлениях рейхстага, которые периодически проводились в ноябре 1933, весной 1936 и весной 1938 гг., вообще ни о чём не говорят. Это не были настоящие выборы: люди должны были идти на «выборы», чтобы не обращать на себя внимание, люди бросали в урны свои избирательные бюллетени, а ставили на них крестики или нет, это всё равно не имело никакого значения. Тем не менее для всех современников было очевидным, что Гитлера с конца 1933, самое позднее с конца 1934 года поддерживало весьма существенное большинство немцев, что они одобряли его власть, приветствовали и были удовлетворены её результатами. При этом в среде буржуазии особенно значимыми были удавшееся вооружение и всё более успешные внешнеполитические действия, а в среде рабочих — в основном никем реально не ожидавшиеся экономический подъём и полная занятость.

Что же за государством собственно был в этот период Третий Рейх? Это не было партийное государство, как часто говорилось. Это не было такое государство, как например нынешняя ГДР или Советский Союз, то есть такое, в котором власть реально принадлежит отдельной партии. У национал-социалистической партии не было Центрального Комитета, не было Политбюро, и Гитлер никогда не созывал какой-либо партийной коллегии, чтобы с ней посоветоваться. Партийные съезды, которые каждый год осенью с большой пышностью проводились в Нюрнберге, не были тем, что собственно называют партийными съездами, то есть встречами руководителей партии с делегатами основы партии, на которых обсуждаются программы и принимаются решения. Таких совещаний никогда не было в Нюрнберге. Национал-социалистические партийные съезды были парадами партийных масс, но также и других организаций. Были «День СА», «День СС», даже «День рабочих служб рейха», после 1934 года также «День Вермахта». Все органы, все государства в государстве — если хотите их так называть — собирались на грандиозную впечатляющую демонстрацию, на которой произносил речи только Гитлер, снова и снова Гитлер. Он сам ничего не слушал. Не партия управляла государством. Правил Гитлер, в том числе и через партию.