Незамужняя юная леди, управляющая престижным лондонским аукционным домом? Невероятно!
Однако именно таковы планы Эммы Фэрборн — единственной дочери и наследницы недавно скончавшегося отца, с детства обучившего ее этой непростой профессии.
Казалось бы, ситуация ясна, но неожиданно в игру вступает партнер покойного Фэрборна, легкомысленный повеса Дариус, граф Саутуэйт. Он не хочет допускать Эмму к ведению дел, и вообще, по мнению графа, жребий женщины — украшать собой дом мужчины и доставлять ему наслаждение. А красавица Эмма вполне достойна стать украшением и наслаждением его собственной жизни...
Глава 1
Май 1798 года
Последняя распродажа на аукционе «Дом Фэрборна» представляла собой печальное зрелище — и не только потому, что владелец компании упал с утеса и разбился насмерть во время прогулки в Кенте. С точки зрения коллекционеров, представленные на аукционе работы включали множество весьма незначительных и едва ли соответствовали репутации Мориса Фэрборна, славившегося хорошим вкусом.
На распродажу все-таки пришли некоторые из «людей общества»: одни — из сочувствия и уважения к покойному, другие — чтобы отвлечься от неотвязных мыслей и волнения по поводу возможного вторжения французов. Но были и такие, которые слетались как воронье на запах падали — им хотелось полюбоваться останками некогда великого и славного заведения и, возможно, отщипнуть кусочек от трупа. Эти последние, как можно было заметить, с преувеличенным вниманием вглядывались в картины и гравюры, выискивая среди них сокровище, ускользнувшее от внимания менее опытных людей, состоявших в штате компании. Они вполне могли бы рассчитывать на выгодную сделку, если бы какое-либо произведение искусства было описано неверно — к ущербу продавца.
Дариус Элфретон, граф Саутуэйт, тоже пристально вглядывался во все представленное на продажу (он был коллекционером, но не надеялся на то, что ему удастся приобрести Караваджо, неверно названного в каталоге Хонтхорстом [1] ). Однако сейчас граф изучал эти произведения искусства лишь для того, чтобы определить, сколь сильно может пострадать репутация «Дома Фэрборна» из-за недавних событий.
Граф оглядел собравшихся, а потом заметил, что в зале воздвигают кафедру. Это сооружение представляло собой небольшую платформу с высокой и узкой кафедрой на ней, что всегда вызывало у Дариуса ассоциацию с кафедрой проповедника. Такие аукционные дома, как «Дом Фэрборна», часто устраивали предварительный просмотр представляемых на продажу работ накануне открытия, чтобы привлечь грандиозным приемом наиболее перспективных покупателей.
1
Хонтхорст, Геррит ван (1590–1656) — нидерландский художник утрехтской школы.
Но теперь штат Фэрборна принял решение объединить эти два события, и вскоре аукционист занял свое место за кафедрой, чтобы иметь возможность выкрикивать каждый лот и театрально ударять молотком, объявляя таким образом, что продажа состоялась.
Принимая во внимание скудость предлагаемых лотов, Дариус счел разумным отказаться от покупок. Однако он не очень-то понимал, почему служащие компании не предупредили его о своих планах (об аукционе он узнал только из объявления в газете).
Картины были повешены одна над другой на высоких серых стенах и довольно далеко от собравшихся покупателей. Толпа же вскоре зашевелилась, и теперь в поле зрения оказалось самое главное — мисс Эмма Фэрборн, дочь Мориса, стоявшая у левой стены, приветствовавшая постоянных клиентов и принимавшая их соболезнования.
Черный цвет ее траурного платья резко контрастировал с необычайно белой кожей, а простенькая черная шляпка дерзко сидела на темно-каштановых волосах. Самой выдающейся ее чертой были синие глаза, умевшие смотреть с обезоруживающей прямотой, причем столь внимательно взиравшие на каждого из присутствующих, что этот «каждый» вполне мог счесть себя единственным объектом ее внимания.
— Довольно странно, что она здесь, — сказал Йейтс Эллистон, виконт Эмбери.
Он стоял рядом с Дариусом, раздраженный тем, что здесь приходилось проводить так много времени (оба были в костюмах для верховой езды, так как предполагали проехаться на побережье).
— Она единственная и последняя из Фэрборнов, — сказал Дариус. — Вероятно, надеется убедить влиятельных людей, что она здесь не зря. Но никого не удастся обмануть.
Масштабы и качество нынешнего аукциона были всего лишь символическими, как и всегда происходило в подобных случаях.
— Ты, я полагаю, знаком с ней, раз так хорошо знал ее отца. Едва ли ее ждет лучезарное будущее, верно? По виду ей уже за двадцать. И маловероятно, что она выйдет замуж теперь, раз этого не произошло до сих пор, пока ее отец был жив, а его дело процветало.
— Да, мне доводилось с ней встречаться.
Впервые это произошло примерно год назад. Странно, что долгие годы он был знаком с Морисом Фэрборном, но за все это время не был представлен его дочери. Сын Мориса Роберт, случалось, принимал участие в их разговорах, но его сестра — никогда.
С того момента, как их представили друг другу, и до последнего времени они ни разу не разговаривали. Она запомнилась ему как неброская, вполне ординарная женщина, несколько робкая и застенчивая, казавшаяся незаметной тенью, отбрасываемой яркой личностью ее отца.
— И вот вы встречаетесь снова, — заметил Эмбери, бросив взгляд на мисс Фэрборн. — Да, конечно, не красавица, — но что-то в ней есть… Даже трудно сказать, что именно, однако…
Да, действительно, что-то в ней было. И Дариуса поразило, что виконт так быстро это понял.
Но следовало заметить, что Эмбери связывали с женщинами особые отношения, то есть он прекрасно понимал их, а вот Дариус — едва ли, женщины скорее озадачивали его.
— Узнаю ее, — сказал Эмбери, отворачиваясь, чтобы получше рассмотреть пейзаж на стене. — Я встречал ее в городе в обществе леди Кассандры, сестры Бэрроумора. Возможно, мисс Фэрборн не замужем и предпочитает независимость, как и ее подруга.
«С леди Кассандрой? Очень любопытно…» — подумал Дариус. Он не упустил из виду и того, что сейчас она ухитрялась избегать встречаться с ним взглядом. И если бы он не поздоровался с ней, то она продолжала бы притворяться, что не замечает его — как будто его здесь не было. И конечно же, она бы не признала, что он заинтересован в исходе аукциона не меньше ее.
Просмотрев страницы каталога распродажи, Эмбери проговорил:
— Я не претендую на такое же понимание искусства и на такие же знания о нем, как ты, Саутуэйт, но среди представленных здесь картин слишком уж много школ и направлений. И мне это напоминает о тех произведениях искусства, которые предлагались торговцами во время моего турне по Италии.