Меня никто не спешил рассчитывать. После свадьбы жизнь Кариншии стала более замкнутой и степенной — похоже, девчонка по первости просто боялась натворить чего-нибудь такое, что вызвало бы недовольство госпожи Солор. Браком своим она всё равно по большей части была недовольна и обрушивала на меня смешанные тирады: «Да как вообще можно так жить?!» и «Мне все-все-все завидуют, потому что я теперь родовита и богата». И, не находя у меня сочувствия к первому и согласия со вторым, бесилась.

Бесилась забавно. Я давно уже привык воспринимать её наезды, как когда-то выходки «троллей» в Интернете: тренировался в остроумии, искал её слабые места и не стеснялся бить по ним. Чего мне было бояться? Уверенность, что увольнение у меня на носу, подпитывала решимость не щепетильничать. Аштию я видел редко, чаще мельком, и разговоров со мной на тему недопустимости такого отношения к её жене госпожа военный министр не заводила.

Похоже, ей было, в общем-то, наплевать на свою супругу. Та обеспечила ей должное в обществе положение «женатого чиновника», худо-бедно, но занималась домом с помощью двух экономок и управляющего и пока умеренно тратила деньги. Чего ещё нужно?

Судя по всему, Дом Солор действительно был из очень богатых и чрезвычайно знатных. С аристократией здесь приходилось встречаться почти так же часто, как со слугами, хотя появлялся я, собственно, только в вестибюле, где дожидался выхода своей подопечной. Та появлялась обычно в сопровождении пары служанок, секретаря и в половине случаев в отвратительном настроении. О чём немедленно сообщала мне и расписывала причины.

Я едва прислушивался.

— Ты ж рассказывала, как круто быть аристократкой, вот и утешайся этим, — неизменно было моим ответом на поток претензий.

И если б в ответ на это Кариншия не огрызалась, она не была бы собой. Перебирала буквально всё, что придёт в голову, я лениво парировал, и примерно на третьем-четвёртом выпаде запал у девчонки, лишённой привычных развлечений, пропадал, она сердито супилась и отправлялась за покупками.

Однако как-то раз выступление затянулось, ибо пылу юной скандалистке придало появление в вестибюле Аштии, которую горе-жена, похоже, видела не чаще, чем я сам.

— Чёрт побери! — вспыхнула новобрачная. — Только-только сыграли свадьбу! После свадьбы молодая супруга имеет право кое на что! И где оно? Где оно, чёрт побери? Я госпожу свою супругу вижу в лучшем случае раз в неделю!

— Ты уверена, что хочешь, чтоб я ночевала с тобой в одной постели? — любезно ответила глава семьи Солор. — И какой тебе с этого толк?

— А мне плевать, каким образом ты это всё устроишь! Чёрт побери! Полон дом мужиков, но все от меня, как от чумной, шарахаются! Замуж выходят, чтоб получить не только обязанности, но и права! Радости какие-то!

— На это, думаю, ты пожаловаться не можешь, — отметил я. — Положение аристократки, куча золота — не так ли?

— А ты вообще не лезь!

— Интересно — это почему? Разговор-то со мной был начат, почему я не могу его продолжать?

— Господа разговаривают, что, не видишь?

— Нет. Я вижу вздорную девчонку, которая готова порвать всех вокруг, потому что ей недостаточно игрушек. Сама уже не знает, чего хочет, но вопит…

— Я знаю, чего хочу! Я хочу быть нормально замужем! Хочу иметь мужа! Или другого мужчину!

— Кто тебе мешал вести себя достойно до свадьбы? Тогда б вышла замуж, как все приличные девицы, — с ноткой скуки отозвался я. Аштия, внимательно слушавшая весь этот диалог, усмехалась, но молчала. Сопровождающие её мужчины делали вид, будто их тут вообще нет, и одновременно украдкой разглядывали Кариншию.

— Да я нормально себя вела! Какое твоё дело, вообще?!

— Слушай, кому ври, только не мне. Я ж очевидец. Могу такого порассказать, если попросят!..

— Ненавижу тебя, тупой завистливый неотёсанный мужик! — прошипела Кариншия.

— Так это и на пользу. Сильнее возненавидишь мужиков — проникнешься большей симпатией к супруге.

На меня кинулись: драть то ли волосы, то ли лицо. Но на этот случай последовательность действий была уже отработана — перехватить, развернуть, поднять в воздух, подержать, пока не выдохнется. Комбинацию я проделал под аккомпанемент смеха Аштии. Увиденное и услышанное её, похоже, нисколько не задело.

— Сколько ты получал у Прахима Айми, покоритель девиц? — поинтересовалась она. — Шесть полулун в неделю? Плачу тебе десять, но ты всё-таки поаккуратнее.

Я поспешил следом за Кариншией — как бы та ни злилась на меня, а из дому без охраны выходить не могла. Не дай бог убежит, проблемы-то будут в первую очередь у меня.

Известие о новой зарплате не могло не порадовать, ещё больше приободрила мысль: «Ага, значит, всё-таки оставляют на работе. Хорошо». Злящаяся на меня Кариншия уже не могла подпортить настроение — коль скоро это её нормальное состояние, то чему изумляться? Я уже почти привык к дням, наполненным посещением дамских магазинов, поневоле научился немного разбираться в качестве шелков (ведь их при мне обсуждали громко и подробно), аксессуаров, видах отделки, украшениях, свыкся с общением на уровне «принял удар, тут же отразил, ответил сообразно следующему выпаду». Главное было не забыться и не ответить в том же духе кому-то другому, не Кариншии.