«…о людях, которые совершали подвиги в одиночку…» Может быть, книги, данные мальчику из самых лучших побуждений, и подтолкнули его к мысли об убийстве близких? От такой мысли мурашки пробежали у Ратлиджа по коже.

– Какими были его отношения с отчимом?

– К сожалению, я не могу ответить на ваш вопрос. – Учитель помолчал. – В последней четверти он чаще обычного пропускал школу. Бывало, его потом приводила мать; она его защищала, придумывала всякие отговорки. Хотя я понимал, что Джош откровенно прогуливает, я все же радовался, когда он возвращался, надеясь как-то сгладить то, что его волновало. Несколько раз я спрашивал у миссис Элкотт, не лучше ли мальчику жить с родным отцом и учиться на юге. Видите ли, возможно, он разрывался между чувством долга по отношению к матери и любовью к отцу.

– И что она вам ответила?

– Что он ее сын и она никуда его не отпустит. Вряд ли ей приходило в голову, что отъезд, возможно, был бы лучше для Джоша. И по-моему… но что сейчас толку говорить! Если Джош жив, он ведь так или иначе поедет жить к отцу.

Хэмиш что-то проворчал. Ратлидж прислушался к нему. Шотландец сказал, что Блэкуэлл способен подтвердить подозрения Робинсона.

Мотив налицо: несчастный, отвергнутый всеми ребенок мог поддаться искушению.

– Как вы считаете, возможно ли, чтобы Джошу Робинсону настолько плохо жилось здесь, в Эрскдейле, что он решил сам все изменить и тем самым получить возможность вернуться к отцу?

Блэкуэлл посмотрел на Ратлиджа в упор:

– Боже правый! Неужели вы думаете… Нет, не может быть! Помилуйте, речь ведь идет о ребенке!

– Мы, полицейские, лишены такой роскоши – делать исключения из общих правил. Я обязан рассмотреть все версии, какими бы чудовищными они ни казались, – негромко ответил Ратлидж.

– Ему всего десять лет, в январе будет одиннадцать! – воскликнул потрясенный Блэкуэлл. – Вы, должно быть, сошли с ума! С таким же успехом можно назвать преступниками Гарри Камминса или меня!

Ратлидж сказал:

– С револьвером не нужно думать, да и силы особой не требуется. Достаточно прицелиться и нажать на спусковой крючок. И жертва падает замертво.

Блэкуэлл встал:

– На это я даже отвечать не стану!

– К кому Джош мог обратиться за помощью? Есть ли здесь люди, которым он доверял? Может, вам, своему учителю?

Учитель остановился на пороге.

– Мне бы очень хотелось, чтобы мальчик обратился за помощью ко мне. Но это исключено. – Он досадливо передернул плечами. – У меня правило: не заводить себе любимчиков. Я никогда не давал мальчику оснований полагать, будто он может доверять мне больше, чем остальным. Я и не думал, что настанет время…

Ратлидж ждал, и Блэкуэлл нехотя добавил:

– К сожалению, инспектор, я не считаю себя идеальным учителем. Идеальный учитель умеет вдохновлять учеников. Я же просто учу их. Только и всего. – И он ушел, оставив после себя клуб ледяного воздуха в прихожей.

Выйдя на кухню, Ратлидж увидел там Элизабет Фрейзер с книгой. Почему она еще не спит? Возможно, иногда ей бывает так же трудно заснуть, как и ему. А потом он вспомнил, как она стояла в дверях при луне и делала робкие шажки, словно испытывая свою волю. Когда в доме темно и тихо…

Услышав его шаги, она оторвала глаза от книги и спросила:

– Новости есть?

– Приходил Блэкуэлл, школьный учитель. Вы знаете, что Гарри Камминс вернулся?

– Да, я слышала его голос в коридоре, он разговаривал с женой. Вера… ей сегодня… нездоровится, как вы видели. – Мисс Фрейзер заложила страницу закладкой и захлопнула книгу. – У вас усталый вид. Я поставила вашу грелку вон туда, на стол.

– Вы что же, ждали меня? – спросил Ратлидж, сразу почувствовав себя виноватым.

– Нет. Просто пыталась еще немного согреться. – Она улыбнулась. – Я родилась на южном побережье, там зимы гораздо мягче. Мы редко видели снег, и я в детстве, бывало, мечтала, как поеду в Лапландию и буду ездить на санях. Как волнующе это звучало! Завернуться в меха и кочевать за оленями.

– Почему в Лапландию?

– Мама часто читала мне книжечку о жизни мальчика на Севере. – Улыбка у нее на лице увяла. – Понимаю, поиски не могут продолжаться до бесконечности. У всех хозяйство, семьи. И все же неприятно думать, что мы сдались и бросили Джоша Робинсона на произвол судьбы!

– Я не сдался, – напомнил Ратлидж. – Просто мы поведем поиски в другом направлении. Завтра я объеду несколько ферм, стоящих ближе всего к дому Элкоттов. Хочу узнать, что они видели и слышали. И потом, важно выяснить, где можно возобновить поиски, когда сойдет снег. До сих пор нам не удалось ничего найти, но, может быть, соседям придут в голову какие-нибудь ценные мысли.

– Как по-вашему, Робинсон прав насчет сына? – спросила мисс Фрейзер. – Он, конечно, лучше его знает, но я… я как-то не могу себе представить, чтобы ребенок убил своих родных! Джоша я видела несколько раз; вечно он ходил лохматый, непричесанный, но улыбался. Иногда у него в глазах плясали озорные огоньки. – Она помолчала. – Не скрою, я понимала, как ему здесь одиноко.