Ему ответили вопросом на вопрос:

— А вы кто будете?

— Сначала вы представьтесь. По какому вопросу?

Милиционер протянул удостоверение:

— Инспектор по делам несовершеннолетних четырнадцатого отделения.

Лина всплеснула руками:

— Ваня! Ты что успел натворить? Из окна что-нибудь бросил?

Одна из женщин вмешалась:

— Ну что вы, как можно? Он ведь такой ма-асень-кий, — сюсюкая, она приторно улыбнулась Ванечке и попыталась потрепать его по волосам. — Такой холё-сень-кий...

Мальчик отшатнулся:

— Я не масенький! Я Тараканище! Страшный великан! — заявил он.

Женщина отдернула руку, но по инерции продолжала:

— Утеньки-путеньки...

Вторая, ее спутница, не была столь чадолюбивой.

— Мы из исполкома. Муниципальная комиссия по делам детей, лишившихся родителей. Семенова Ивана Кирилловича распределили в детский дом номер...

— Детский дом — это как «Детский мир»? — влез в разговор заинтересованный Ваня.

— Еще лучше, — твердо сказала женщина.

— Та-ак... — растерянно произнес Сергей. — Знаете что, вы пройдите в комнату. Поговорите... вот с Полиной, она родственница ребенка. Дадите ей адрес этого детдома и все такое...

Пропустил гостей в комнату, прикрыл за ними дверь, шепнул Лине:

— Задержи их. Как можно дольше, поняла?

Лина поняла. Пошла к гостям.

Сергей засуетился.

— Одеваемся, Иван, быстро. Боты... Да не на ту ногу, глупый. Куртку.

— Конспирация? — спросил Ванюша. — Мы разведчики?

— Контрразведчики.

— Ага!

Неужели все возвращается на круги своя?

Снова Сергей с Ванечкой в бегах.

И опять телефон-автомат глотает жетончики.

— Городская прокуратура? Мне старшего следователя Дементьева, Геннадия Ивановича... Как это — больше не старший следователь? Уволили? Ах вот как: следователь по особо важным делам... А у меня как раз особо важное дело. Да, срочно. Скажите — Грачев звонит. Он в курсе.

Когда Дементьев на юрфаке изучал психологию, педагог объяснял студентам, что такое эффект «дежа вю»: какое-то событие происходит с тобой впервые, а тебе кажется, что это уже случалось однажды.

Сейчас у Геннадия было ощущение, что он переживает этот психологический феномен.

Точно так же, как когда-то, звонит Грачев и просит о встрече — посоветоваться. И у него точно такой же встревоженный голос. Как будто случился некий возврат во времени и не было погонь, подозрений, признаний, следствия. Как будто все это еще только предстоит.

— Что ж, можно встретиться, — сказал следователь. — Где? Надеюсь, не в метро «Ботанический сад»?

— Могу подъехать к тебе в прокуратуру, — сказал Грачев. — Выпиши пропуск.

Дементьев вздохнул с облегчением. Нет, время движется не по кругу. Оно течет только в одну сторону.

Вот и знакомый особнячок возле Павелецкого вокзала. И эту проходную Сергей тоже помнил. Только теперь он показывает вахтеру свой собственный паспорт, а не какого-то Иванова-Петрова-Сидорова. И с ним вместо конвойных маленький рыжий мальчик в куртке с Микки-Маусом на груди: Лина успела перешить.

Тот же кабинет, и следователь тот же. Но нет больше подозреваемого и подозревающего. Есть два друга.

А чаек из дементьевского термоса попивают не они, а Ванечка.

— Ну ты же сам понимаешь, Ген, его в детдом никак нельзя. А родственников — ноль. Помоги, а?

— Как я помогу? Я гражданскими делами не занимаюсь.

— А ты займись. Тебе пойдут навстречу, ты же теперь «шишка». Как это мне сказали — по особо важным делам!

— «Важняк», — согласился Геннадий, не сумев сдержать довольной, немного даже хвастливой улыбки.

— Во! «Важняк»! Ты походатайствуй от имени прокуратуры об усыновлении. Пусть он останется со мной. Будет не Кириллович, а Сергеевич. Я прокормить его смогу. И воспитать тоже уж как-нибудь. Чем я в отцы не гожусь? Высшее образование, работа неплохая и биография чиста — не судим.

Дементьев задумался.

— Там ведь скажут — холост, свободный образ жизни...