«Ищут везде, но не могут найти...» — некстати вспомнились детские стишки.

— Если бы не эти пирожки... — бормотала Сережина мама и вдруг воскликнула: — Подождите, я ведь целую гору напекла. Сейчас заверну.

— Зачем? Не надо.

Но Надежда Егоровна уже метнулась в кухню за этими несчастными пирожками.

Она догнала Лину у самой калитки и сунула в руки битком набитый целлофановый пакет.

— Берите, берите... Вам на поминках пригодятся... — она горько вздохнула. — Положено так.

Всю обратную дорогу до шалаша Лина бежала, прижимая к груди тяжелый пакет.

Сергей, заслышав ее шаги, выглянул из шалаша.

— А где Иван?

— Скорее, Сережа, по дороге объясню.

Он больше ни о чем не спрашивал. Помчался к станции так, что Лина осталась далеко позади.

Сергей обернулся на бегу:

— Брось это барахло! Что ты туда напихала?

— Пи-рож-ки... — задыхаясь, выговорила Лина.

Он подождал ее и взял пакет. Глянул мельком на часы:

— Давай быстрее. Сейчас перерыв у электричек будет.

Глава 34

КТО ПЕРВЫЙ?

Юрий Варламов смотрел на дверь.

Старая, крашенная коричневой краской дверь без глазка, с выщербинами. Совсем обычная, если не считать узкого листка бумаги с печатью, закрепленного поверх замка небольшой пломбой.

Это была Катина дверь.

Он отвел глаза, напустил на лицо скорбное озабоченное выражение и позвонил в соседнюю квартиру.

Раздался оглушительный собачий лай, освещенный изнутри глазок потемнел на секунду, и дверь приоткрылась, удерживаемая цепочкой.

Женщина в халате выглянула на площадку, удерживая на поводке огромного мраморного дога.

— Фу, Кристи! Молчать!

Она всмотрелась в стоящего перед ней мужчину и узнала: Катькин ухажер. Лицо ее мгновенно отразило сначала сочувствие, а потом любопытство.

Тамара Васильевна Чупрыкина уже успела оправиться от потрясения, отрыдала положенное, оплакала молоденькую соседку, а теперь, поскольку ее собственная жизнь продолжалась, вновь бурлила энергией.

— Не знаю ничего... не могу вам помочь, — затараторила она. — У нас уже следователь спрашивал. Жалко как! Такое горе.

— Я не про Катю... — Юрий коротко вздохнул и пригнул голову, словно пряча слезы. — Я в отъезде был. Вот сейчас только... Я мальчика хотел забрать, Ваню.

— Мальчика? — удивилась соседка. — А его здесь не было.

— Как? — удивился Юрий. — Он не приходил?

— А куда ж ему приходить? — в свою очередь удивилась соседка. — Матери-то нет. И квартиру вон опечатали. А что, и Ваня пропал? А может, его тоже... О господи! — охнула она. — Тьфу-тьфу, типун мне на язык!

Он выдавил вежливую улыбку.

— Ладно, извините. Видимо, мы разминулись. Наверное, он ко мне поехал.

Он торопливо сбежал по лестнице.

«Вот это номер! Больше суток мальчишка где-то бродит. Что, если он уже сообразил? Побежит в милицию? Нет, ума не хватит. Что я паникую? Узнал пацан, что мать убили, и побежал в Москву. Это инстинктивное. А к кому ему бежать, если не ко мне? Он меня уже родственником считает, — размышлял Юрий. — Я здесь суечусь, мотаюсь туда-сюда, а он, наверное, сидит под моей дверью и ждет».

Он поймал такси.

— В Перово.

...Рыжий мальчик в куртке с Микки-Маусом в этот самый момент завернул за угол и шагнул в арку, ведущую во двор.

Наконец-то он дома. Хоть бы мама еще не ушла на работу.

Она его, конечно, отругает за то, что убежал от бабушки Нади. А потом покормит... Есть хотелось — просто жуть. Он бы сейчас даже манную кашу съел. И кефир выпил бы без звука. Может, мама разрешит не ходить в детский сад? Он так устал за эти ночи.

Ваня поднялся на третий этаж и привычно надавил кнопку звонка.