— Вы думаете, что это было бы не хорошо? — почтительно спросил Глюк.

— Не хорошо, не хорошо! — подтвердил карлик, нахлобучил шляпу и принялся прохаживаться по комнате.

Глюк смотрел на него и, наконец, решился спросить;

— Скажите, сударь, — смущенно спросил он: — вы были моей кружкой?

Карлик круто повернулся, выпрямился во весь рост и пошел прямо к Глюку.

— Я — сказал он — Король Золотой реки!

Потом он опять отвернулся и прошел по комнате два раза. Затем опять он остановился перед Глюком, точно ожидая, что он скажет что-нибудь.

Наконец Глюк решился.

— Надеюсь ваше величество чувствуете себя хорошо?

— Слушай! — сказал карлик, не обращая внимания на вежливый вопрос Глюка. — Я — король реки, что зовется у вас смертных, золотой. В кружку превратил меня враг мой злой волшебник, но ты сегодня разрушил чары. Я знаю и тебя и твоих братьев и мне хочется сделать что-нибудь для тебя. Поэтому слушай: если кто-нибудь взберется на эту вершину, с которой вытекает моя река и выльет в ее источник хотя бы три капли чистой воды, то для того река станет золотою, но только для него одного. Тот, кому не удастся сделать это в первый раз, пусть лучше и не пытается вторично; если кто вольет в реку нечистую воду, то река проглотит его и превратит в черный камень.

Сказав это, король Золотой реки храбро вошел в горн. Сперва он покраснел, потом побелел и наконец исчез совершенно.

— Ой! — ой! — воскликнул Глюк, подбегая к горну, — где моя кружка? Боже, что мне делать? Где моя кружка?

Ганс пошел к источнику и что из этого вышло.

Вернулись братья Глюка и так рассердились узнав про потерю последнего золота, что добрых четверть часа колотили бедного мальчика. Потом они бросились в кресла и выслушали рассказ Глюка, но понятно, не поверили ни слову и опять били его до полного изнеможения. Потом завалились спать.

Утром, видя, что Глюк настойчиво повторяет эту историю, они поверили ему наконец и, проспорив довольно долго о том, кому идти к источнику Золотой реки, разодрались наконец. На шум сбежался народ, появилась полиция. Ганс поспешил убежать, а Шварца схватили и, за нарушение тишины, посадили в тюрьму.

Узнав, что брат не может ему мешать, Ганс обрадовался и решил немедленно отправиться к источнику Золотой реки.

В трех верстах от города был целебный ключ под названием «Серебряный ключ». Вода этого ключа считалась самой чистой водой, но владелец его давал воду только больным.

Ганс отправился к владельцу ключа с просьбой дать ему воды, но тот ответил, что такому негодяю он не позволит загрязнить источник. Тогда Ганс ночью прокрался к ключу и украл из него полную кружку воды. На следующий день он встал до зари, положил в корзину две бутылки вина, кусок мяса, взвалил себе на плечи и, захватив палку, отправился на гору.

Проходя мимо тюрьмы, он увидел за решеткой брата.

— Доброго утра, брат! — сказал Ганс. — Нет ли у тебя поручений к королю Золотой реки?

Шварц зубами заскрежетал от злости. Ганс, расхохотавшись, пошел дальше.

Утро было прекрасное и Ганс чувствовал себя веселым и счастливым.

Золотая река, вытекавшая из низких, бесснежных утесов, еще не освещалась солнечными лучами.

Мысли и взоры Ганса были заняты только этой рекой и больше ничем. Не рассчитав расстояния, он сначала пошел слишком скоро и потому, не дойдя даже до первой гряды зеленых холмов, почувствовал усталость. При подъеме его неприятно поразило к тому же то обстоятельство, что между ним и источником Золотой реки лежала большая полоса льда (ледник), о существовании которой он никогда не подозревал даже.

Как настоящий горец он смело ступил на ледник. Никогда еще не приходилось ему идти по такому опасному пути. Лед был страшно скользким и вокруг зияли глубокие расщелины, в которых слышался шум потоков воды.

С каждым шагом путь становился труднее: лед трескался под ногами и разверзались новые пропасти. Глыбы льда колебались под тяжестью шагов и проваливались так, что Ганс еле успевал соскакивать с них. Часто и раньше приходилось Гансу ходить по ледникам, но никогда еще не встречался ему такой опасный как этот.

Громадным прыжком перескочил он наконец через последнюю расщелину и очутился на твердой скале.

Корзинку с едой и питьем ему пришлось бросить на леднике, так как она стала ему в тягость и теперь он освежился только несколькими кусочками льда. Отдохнув немного, он снова тронулся в путь.

Теперь пришлось идти по совершенно голым скалам. В них нигде не было даже маленького уступа, который бы мог укрыть на минуту от солнечных лучей. Было за полдень и солнце палило невыносимо. Ганс устал и почувствовал сильную жажду. Он поглядывал на фляжку с водой висевшую у пояса. «Ведь мне нужно только три капли», подумал он и поднес фляжку к губам.