Джил сидела с Локрином на заднем сиденье и мысленно молилась, чтобы девочка поменьше болтала. К тому же чем дальше зайдет разговор, тем больше вопросов к ним могло появиться и у самого водителя.

— А зачем нужны эти горчичные шишки? — поинтересовалась неугомонная Тайя.

— Об этом не положено болтать, — прокричал водитель, перекрывая рев двигателя. — Мое дело доставить их в Норанью. Какой-то секретный план. Им руководит сам верховный правитель. Никто ничего толком не знает. В центре столицы специально отведены громадные склады. Охраны видимо-невидимо. Эти дурацкие шишки свозят туда со всей империи. Мне и самому собирались выделить охрану, да солдат не хватает.

Тайя выразительно посмотрела на Джил. Судя по всему, верховный правитель действительно успел раскрыть секрет Шешила и безотлагательно приступил к исполнению своего страшного плана. Но что именно он намерен делать дальше?

— А куда отправляют шишки со склада? — крикнула водителю Джил.

— Точно не могу сказать, — ответил тот. — Но один пьяница приятель болтал, что якобы в порту стоит специальная баржа, готовая к погрузке. Затем ее перегонят куда-то на юг. Этот приятель рассказал, что все происходит под большим секретом, но мы, водители, должны поторапливаться, чтобы не задерживать отправку баржи…

Водитель также сообщил, что получил приказ не останавливаться в пути даже на ночлег. Груз должен любой ценой прибыть в столицу к полудню. Водитель искренне обрадовался попутчикам.

— Будете тормошить меня, чтобы я не заснул за рулем, — крикнул он. — В дальних рейсах со мной это иногда случается. А если повезет, мы пристроимся к какой-нибудь армейской колонне. Сейчас такие времена, что на дорогах весьма небезопасно!

Открыв утром глаза, Хруч некоторое время не мог вспомнить, где находится. А проснулся он в мягкой постели с двумя подушками, заботливо укрытый несколькими одеялами. В комнате было довольно прохладно, но от этого теплая постель, в которой комфортно устроился ученый, казалась особенно уютной. Спальня была значительно меньше и беднее, чем та роскошная королевская опочивальня, в которой он ночевал еще недавно, — с голыми каменными стенами, осыпавшейся штукатуркой, грубым деревянным полом и подержанной мебелью. Но именно здесь Хруч почувствовал себя действительно как дома — спокойно и удобно.

Выпрыгнув из постели, он быстро оделся и, чтобы немного разогреться, сделал несколько приседаний. В этих краях весна была по-северному холодной, а лето обычно надолго запаздывало. Потом ученый спустился вниз.

Утром в сумрачном общем зале было ненамного светлее, чем ночью, когда горели масляные светильники. Маленькие грязные окошки почти не пропускали солнца. Точно так же, как и ночью, за разговорами о разных разностях постояльцы непрерывно курили, пили или жевали. С наступлением дня здесь ничего не изменилось. Хруч огляделся, но Дрейгара нигде не было видно.

За каждым столом рассказывали какую-то историю, и Хруч стал искать местечко, чтобы подсесть к одной из компаний. В конце концов ему удалось пристроиться между одноглазым габбитом со шрамом через весь бритый череп и торговцем, на голове у которого была защитного цвета бандана.

Немного погодя в зал вошли Дрейгар и Чолч. Парсинане о чем-то горячо спорили.

— По всем главным дорогам день и ночь идет переброска войск, — услышал Хруч скрипучий голос Чолча. — За последние двое суток мимо нас прошло столько боевой техники, сколько я не видел со времен войны с Сестиньей.

— Тем легче для нас будет затеряться в этом столпотворении, — убежденно восклицал Дрейгар. — У нас не так много времени. Если уж Рак-Эк-Наймен принял решение, он не будет медлить. Мы должны попасть в столицу как можно скорее!

— Подождите хоть до вечера. Будет гораздо безопаснее, если вы отправитесь в ночь.

— Что ж, согласен.

Дрейгар кивнул Хручу и присел рядом.

— Ага, вот еще подоспела одна история! — увидев Дрейгара, воскликнул торговец в бандане. — Эй, Темайна, сделай милость, плесни-ка нам еще медовухи!

— Однажды, когда я… — неторопливо начал рассказ Дрейгар, но неожиданно его перебил Хруч.

— У меня тоже есть история! — заявил ученый, у которого после кружки-другой вдруг развязался язык.

— Пусть говорит! — кивнул торговец. — Послушаем, что расскажет этот чудак.

Хруч оглядел компанию и, дождавшись, пока все умолкнут, с достоинством отхлебнул из своей кружки.

— Конечно, в отличие от других, я не так много путешествовал, — спокойно признал он. — Большую часть жизни прожил на одном месте. Мне и моим коллегам не позволяли никуда выходить… Но нас несколько раз возили в Гортенц. Научные командировки. По две-три недели мы ходили под парусом, изучая состав газа и дно Мути.