Особенно развеселил их мой рассказ о встрече с Борисом Константиновичем. Коля хохотал до слёз, держась за живот, да и остальные члены отряда повеселились.

Наконец вся запланированная на сезон работа была выполнена, и все три отряда снова, как и в начале сезона перед заброской, собрались на базе экспедиции в фактории Ошарово. Все вещи были давно собраны, ждали только загодя заказанного вертолёта, который мог прилететь в любую минуту, а можно было прождать его и три недели. Как уж повезёт! Далеко уходить было нельзя. Теоретически в этот момент можно было съездить на место падения Тунгусского метеорита! А практически – конечно, нет. Вот если бы я знал, сколько дней вертолёт точно не прилетит, вот тогда…. Тогда бы и вся экспедиция туда рванула! А так, занимались в основном рыбалкой. По вечерам устраивали общие сборища в столовой с сопутствующими лёгкими возлияниями, иногда переходящими в крепкую пьянку.

В один из дней сходили на охоту на глухаря с геологом из соседнего отряда – тем же собутыльником Иваном. Нам удалось отыскать глухаря, который, с необычным сильным шорохом крупных крыльев, взлетел прямо между нами. Реакция у нас с Иваном оказалась хорошая, и мы, одновременно вскинув ружья, оказались на мушке прицела друг у друга! Ощущения были не из самых приятных: и быть на прицеле, и держать приятеля на мушке. Глухарь несколькими мощными взмахами своих сильных крыльев с размахом около метра покинул место нашей охоты на него. Вслед ему запоздало один за другим прогремели три выстрела: один из моей одноствольной «мортиры» и два из Ваниной двустволки. Удаляющийся мерный шорох могучих крыльев крупной птицы недвусмысленно рассказал нам о плачевном результате наших залпов. Мы огорчились, плюнули на дальнейшую охоту и вернулись на базу. Желания повторить охоту у нас больше не появилось.

Вот прилетел долгожданный вертолёт. Быстро погрузили давно приготовленные к отправке вещи, взлетели, и, по предварительной договорённости, полетели в сторону фактории Ванавара, хотя для вертолётчиков это был лишний крюк не в одну сотню километров. Над самим посёлком не пролетали, да нам это было и ни к чему, а описали широкий ритуальный круг вдоль кальдеры от падения Тунгусского метеорита, таким способом засвидетельствовали своё почтение месту события планетарного значения, случившемуся ровно семьдесят лет назад. После прощания с удивительным кратером космического происхождения слегка удовлетворённые, а в большей степени удручённые, полетели в посёлок Тасеево. Да-а-а, не так мы хотели бы осмотреть место вселенской катастрофы! Из этого посёлка повезли Колину жену на УАЗике лечить внезапно заболевший зуб в город Канск, где располагалась ближайшая стоматологическая поликлиника. Мы с Колей напросились сопровождающими. И тут, как говаривал Остап Бендер, «сбылась мечта идиота» – в ожидании, пока врач вылечит зуб Лены, мы с Колей зашли в ближайшую пивную.

Николай мечтал об этом напитке ещё с начала сезона, прямо с нашей первой встречи с ним в Ошарово, и даже поссорился на этой почве со мной и с женой Леной. Зато теперь он пребывал в состоянии полнейшего счастливого расслабления. Он зажмуривался, глядя на кружку с пивом, облизывался на неё, как кот на сметану, причмокивал, всем своим видом показывая, что находится на вершине блаженства, и никак не мог оторваться от своего столь долгожданного и так горячо вожделенного напитка. Это так смешно смотрелось, что я, как ни старался, не смог сдержать смеха. Впрочем, Колю это нисколько не задело. Он откинулся на спинку стула, держа руками округлившийся живот, и добродушно блаженно удовлетворенно улыбаясь, смотрел на меня: «Ничего ты не понимаешь в пиве! Это, брат, такая прекрасная вкусная штука, которую можно пить до бесконечности! Только вот в живот не помещается». Налив трёхлитровую банку давно желанного напитка, Коля прихватил её с собой, потому что пить ещё хотел, но пиво в него уже не влезало. Из поликлиники вышла не менее счастливая Лена с вылеченным зубом, и мы вернулись в Тасеево.

Ещё через пару дней за нами прилетел самолёт ЯК – 40. Ну а далее началась череда перелётов в обратном порядке: Красноярск, Москва. При посадке в самолет на Москву произошёл небольшой казус. Я взял с собой на память два «жакана» от своего ружья. Провозить же боеприпасы, было категорически запрещено. При постановке на металлическую платформу весов патроны с лязгом выпали из бокового кармашка рюкзака. Хорошо ещё, что сотрудник «Аэрофлота» был занят беседой с сослуживцем и не заметил этого. Я быстро схватил «жаканы» и засунул их в карман.

Прощай Подкаменная Тунгуска, дикий, практически не обитаемый таёжный край! Вряд ли когда-нибудь ещё я попаду сюда. Но и того, что видел, перечувствовал и услышал здесь, хватит, чтобы никогда не забыть этот, один из красивейших природных уголков России. Навсегда запомнится его суровый климат, закаленные люди, бесчисленные комары и мошка, опасные пороги и перекаты, сплошные ковры жарков и голубики, девственная нетронутая тайга и её многочисленные хвостатые, лапчатые, копытные, крылатые и прочие живые обитатели, которые так украшают нашу планету.

Сергей – «Абвер», его жена Ирина и радист Володя – весь маленький коллектив метеостанции с искренней печалью простился с друзьями из экспедиции, надавал новых небольших заказов на необходимые здесь личные вещи и начал ждать новой встречи в будущем сезоне.

До самого вертолёта провожал экспедицию егерь Андрей со своим неразлучным белым медведеподобным псом «Цыганом». В глазах его была такая смертная тоска, что больно было смотреть. Он уже привык к здешней жизни, к своему одиночеству, но приезд экспедиции всколыхнул его, оживил воспоминания, заставил задуматься о правильности выбранного пути. Он снова остался на Тунгуске. Надолго ли?!

По возвращению в Москву Саша Гагарин как-то потух, посерел, стал просто полноватым молодым человеком, ворчливым, скучноватым, немного обрюзгшим и совсем неинтересным (по словам Тани). Роман, мгновенно и ярко вспыхнувший, так же быстро и погас, сойдя на «нет». Всё «возвратилось на круги своя»: Таня вернулась к мужу, привезя ему, как и обещала, ветвистые рога, правда он о них не знал, а грустный Саша остался у разбитого корыта.

Дашка осенью вернулась к своему прежнему хозяину Валентину и продолжила работу по своей основной специальности – белочницей. То ли она осознала свои ошибки, то ли Валентин снизил уровень требований к ней, но как-то они всё-таки ужились.