Даже в прошлом у них всегда было это соперничество - кто будет лучшим во всем.

– Наверное, вылетело из головы, - выпалил Эндрю высоким голоском.

– Вот почему я был так удивлен, когда не увидел тебя в Греции.

Очень плохо, что тебя там не было.

В поездке не было никого... Я не знаю даже...

Умного.

Или клевого.

Спенсер затеребила кожаные кисточки на своей сумке от Коуч.

Пожалуй, это было самое приятное, что ей говорили за последнее время, но было слишком странно слышать это от Эндрю.

– Мне нужно идти, - сказала она и поспешила к кабинету директора.

– Он вас ожидает, - сказала секретарша директора, когда Спенсер вошла в офис сквозь двойные стеклянные двери.

Спенсер пошла в сторону офиса Эпплтона, проходя мимо большой акулы, сделанной из папье-маше, которая осталась с прошлогоднего парада Дня Учредителей.

Чего хотел Эпплтон? Может, он понял, что был к ней несправедлив и хотел извиниться?

Может, он хотел помочь ей восстановить свое положение в классе и разрешить ей поставить спектакль, несмотря на случившееся.

Драмкружок готовился исполнить "Бурю", но перед самыми каникулами руководство школы сообщило Кристофу Бриггзу, старшему директору кружка, что ему не будет разрешено использовать воду и пиротехнику для воспроизведения ключевой сцены шторма в пьесе.

Кристоф сам устроил бурю, отказавшись от постановки пьесы и устроил кастинг для спектакля "Гамлет".

С тех пор, как все начали учить свои роли, Спенсер не пропустила ни одной репетиции.

Когда она аккуратно закрыла за собой дверь кабинета Эпплтона и повернулась, она почувствовала как ее кровь леденеет.

Ее родители сидели бок о бок в креслах, сделанных из грубой кожи.

Вероника Хастингс была в черном шерстяном платье, волосы были зачесаны назад и стянуты вельветовой лентой, лицо было опухшим и красным от слез.

Питер Хастингс был в костюме-тройке и лакированых кожаных туфлях.

Он настолько сильно сжимал челюсть, что, казалось, что она треснет.

– Ах, - выдохнул Эпплотон, вставая из-за стола.

– Я оставлю вас наедине.

Он вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

У Спенсер зазвенело в ушах.

– Что происходит?
– спросила она, медленно опускаясь в кресло.

Ее отец неловко заерзал в кресле.

– Спенсер, твоя бабушка умерла этим утром.

Спенсер моргнула.

– Нана?

Да.
– спокойно ответила мама Спенсер.

– У нее случился сердечный приступ.

Она сложила руки на коленях, включая образ бизнес-леди.

– Чтение ее завещания назначено на утро, потому что твоему отцу необходимо слетать во Флорифу, чтобы позаботиться о семейном имении до похорон, которые состоятся в понедельник.

– О боже, - тихо прошептала Спенсер.

Она сидела неподвижно в ожидании слез.

Когда она в последний раз видела Нану? Они были в ее доме в Кэйп Мэй, Нью-Джерси, пару месяцев назад, но Нана была во Флориде - она не появлялась на севере в течении нескольких лет.

Дело было в том, что в последнее время Спенсер пришлось справляться со многими другими смертями людей намного моложе.

Нана прожила богатую и счастливую 91-летнюю жизнь.

К тому же, она не была самой сердечной из бабушек.

Конечно, она была щедра, и построила огромную игровую комнату для Спенсер и Мелиссы в ее доме в Кейп Мэй, наполнив ее кукольными домиками и игрушками маленьких пони, а также большими контейнерами Лего.

Но Нана всегда напрягалась, когда Спенсер пыталась ее обнять, никогда не просматривала небрежные открытки, которые Спенсер делала для нее на день рождения и ворчала, когда Спенсер приносила самолетики Лего из детской комнаты и оставляла их на крышке рояля Стенвей.