Шрифт:
– Я знаю, – резко ответила женщина. – Держите его подальше от меня. Если он вцепится мне в горло, у вас будут большие неприятности.
– Несомненно, так, – сказал Таф. – Я приложу все усилия, чтобы сдержать его ярость.
Женщина вздохнула, похоже, с облегчением.
– Это ведь всего лишь маленькая кошка, да? Котенок, так, кажется, называют детенышей кошки?
– Ваше знание зоологии вызывает восхищение, – ответил Таф.
– В зоологии я ничего не смыслю, – сказала инспекторша, усаживаясь на свое место. – Просто иногда смотрю фильмы.
– Очевидно, вы смотрите научно-популярные фильмы, – заметил Таф.
– Да нет, мне больше нравятся про любовь и приключения.
– Понятно, – сказал Хэвиланд Таф. – И в одной из таких мелодрам главным героем, я полагаю, была кошка.
Женщина кивнула, и в это время из трюма вышла ее спутница.
– Все в порядке, – сказала она и вдруг заметила Дакса, сидевшего на руках у Тафа – Кошка – вредитель! – радостно воскликнула она. – Смешно, да?
– Смешного ничего нет, – предостерегла ее первая инспекторша. – Они, конечно, мягкие и пушистые, но могут разодрать тебе горло, не успеешь и глазом моргнуть.
– Да он для этого слишком маленький, – сказала ее напарница.
– Ха! Вспомни-ка кинофильм «Таф и Мьюн».
– «Таф и Мьюн», – ровным голосом повторил Хэвиланд Таф.
Вторая инспекторша села рядом с первой.
– Я видела «Пират и Начальник порта», – сказала она.
– Он был жестоким повелителем жизни и смерти и летал на корабле, огромном, как солнце. Она была королевой порта и разрывалась между любовью и долгом. Вместе они изменили мир, – добавила первая.
– Если вам нравятся такие фильмы, вы можете взять его посмотреть в «Паучьем гнезде», – посоветовала ему вторая. – Там есть про кошку.
– Несомненно, так, – моргнув, сказал Хэвиланд Таф.
Дакс замурлыкал.
2
Место стоянки находилось в пяти километрах от портового центра, поэтому Таф поехал туда на пневматическом трубоходе.
В вагоне не было сидячих мест. Тафа толкали со всех сторон. В ребра уткнулся чей-то острый локоть, в миллиметрах от его лица качалась металлопластовая маска кибера, а всякий раз, когда трубоход сбавлял скорость, о спину терся скользкий панцирь какого-то инопланетянина. На остановке поезд словно бы решил изрыгнуть обратно тот избыток человеческого племени, который он поглотил. На платформе толкались толпы людей. Было очень шумно, вокруг Тафа топтались прохожие. Вдруг на его меха положила руку невысокая молодая женщина с такими заостренными чертами, словно у нее было не лицо, а лезвие кинжала. Она попыталась заманить Тафа в секс-салон. Не успел он от нее отделаться, как перед ним предстал репортер с камерой «третий глаз» и обворожительной улыбкой. Репортер сказал, что снимает материал о новых «мухах» (так здесь звали чужаков) и хочет взять у него интервью. Таф рванулся мимо него к киоску, купил щиток уединения и прикрепил его к поясу. Это хоть немного, но помогло. Увидев этот щиток, сатлэмцы вежливо отводили глаза, выполняя его пожелание, и он мог двигаться в толпе более или менее спокойно.
Наконец он остановился в видеокомплексе. Таф занял отдельную комнату с кушеткой, заказал бутылку жиденького сатлэмского пива и фильм «Таф и Мьюн».
Затем он направился в портовое управление.
– Сэр, – обратился он к человеку за конторкой, – у меня к вам вопрос. Начальником сатлэмского порта все еще работает Толли Мьюн?
Секретарь осмотрел его с ног до головы и вздохнул.
– Ах, эти «мухи», – сказал он. – Конечно. Кто же еще?
– Действительно, кто же еще, – заметил Хэвиланд Таф. – Мне необходимо немедленно ее увидеть.
– Да? Вас тут тысячи ходят. Имя?
– Уимовет, я прилетел с Каралео на собственном корабле «Свирепый Степной Ревун».
Секретарь поморщился, ввел информацию в компьютер и, откинувшись на спинку кресла, стал ждать ответа. Наконец он покачал головой.
– Извините, Уимовет, – сказал он, – Мьюн занята, а ее компьютеру ничего не известно ни о вас, ни о вашем корабле, ни о вашей планете. Я могу записать вас на прием на следующую неделю, если вы изложите ваше дело.
– Это меня не устраивает. У меня к ней дело личного характера, и я хотел бы видеть Начальника порта немедленно.
Секретарь пожал плечами.
– Ничем не могу помочь. Освободите помещение.
Хэвиланд Таф минуту подумал, потом встал, взял за краешек свою искусственную гриву и стянул ее с головы. Раздался треск, словно раздирали ткань.
– Смотрите! – воскликнул он. – Я не Уимовет, я Хэвиланд Таф. Это у меня маскировка. – Он бросил свой парик и бороду на конторку.
– Хэвиланд Таф? – переспросил секретарь.
– Именно так.
Секретарь рассмеялся.
– Видел я этот фильм, «муха». Если вы Таф, то я в таком случае Стивен Кобальт Нортстар.
– Стивен Кобальт Нортстар умер тысячу лет назад. А я все же Хэвиланд Таф.
– Вы ни капли на него не похожи, – сказал секретарь.
– Я путешествую инкогнито, под видом знатного львинца.
– Ах да, я и забыл.
– У вас плохая память. Так вы скажете Начальнику порта Мьюн, что Хэвиланд Таф вернулся на Сатлэм и хочет немедленно с ней поговорить?
– Нет, – стоял на своем секретарь. – Но вечером я уж точно расскажу об этом ребятам.
– Я хочу заплатить ей шестнадцать миллионов пятьсот тысяч стандартов, – сказал Таф.