– Я тебя раньше здесь не видел, - обдавая меня теплым дыханием, прокричал он.

– Я только сегодня из Парижа приехал.

– Француз?

– Можно сказать и так.

– У тебя совсем нет акцента, - вот я - тупица! Ладно, сейчас выкручусь... так, чтобы такое придумать...

– Мама русская, и для меня с детства русский, как второй родной язык, - фух. Нет, все же я - гений!

– Как интересно. Ты такой красивый, и неуловимо женственный, что я не могу от тебя оторваться, - зашептал он мне на ухо.
– Не хочешь уединиться?

А вот этого мне не надо! Я стала аккуратно оглядываться в поисках подруги, уже спешащей в мою сторону. Судя по ее улыбке, задание выполнено и пора сваливать. И только я собиралась вежливо отказаться от столь заманчивого предложения, как с диким визгом зарезанного поросенка меня оттащили от моего спутника.

– Ах ты, проститутка несчастная! Я тебе покажу, как на чужих мужиков вешаться!

Я никак не могла поверить в происходящее. Со мной сейчас парень за другого парня драться собрался? От комичности ситуации я рассмеялась, очень громко и так заразительно, что мой смех поддержали окружающие меня парни. Видимо ревнивая истеричка принял это на свой счет и с покрасневшим от возмущения лицом кинулся на меня, хватая за волосы. Я резко вывернулась, толкая его. А с другой стороны к моему обидчику летела Ника. С разбегу она запрыгнула на спину парня и принялась дубасить его кулаками, приговаривая чтоб больше никогда не смел меня обижать. Этот же ненормальный, даже не пытаясь ее спихнуть, опять полетел на меня. В этот раз у него получилось стащить с меня парик. Все на какие-то секунды замерли, с удивлением глядя на меня. Я же недовольно смотрела на свой парик в руках этой истерички. Ника опомнилась первой и, соскочив со спины парня и криком 'Валим отсюда', схватила меня за руку и, уже собиралась было бежать, как нам преградили дорогу служители порядка - в народе менты, и когда они только успели приехать?! Как позже выяснилось, они просто находились недалеко от клуба, и пришли на зов охраны. Так вот, нас троих заковали в наручники и вывели из клуба. А затем отвезли в участок и посадили в обезьянник.

– Мы везунчики говоришь?
– рассмеялась Ника, потирая натертые руки.

– Ага, вот теперь и в обезьяннике побывали. Круто, да?

– Ага, только за драку в общественных местах дают 15 суток, нужно кому-то звонить, чтоб нас вытащили.

– Родители не вариант.

– Это точно, и их знакомые тоже.

– И одногруппники тоже, а то о месте нашего заключения сразу всем известно станет.

– Как на счет твоих мальчиков?

– Ты что, они мне потом тренироваться спокойно не дадут, будут подкалывать. Был у меня уже опыт.

– Тогда кого?
– Ника перевела на меня немного неуверенный взгляд.
– Даш, а может Лексу?

Хм, Лексу... я непротив его увидеть. Интересно, какая у него реакция будет?

– И что я ему скажу? Привет, красавчик, я в обезьяннике, спаси?

– Ага, кратко и по делу.

– Правильно, проверим его на прочность.

Мы довольно переглянулись, и я начала требовать свой законный звонок. Сначала, до выяснения деталей произошедшего мне отказывали. Глупые люди! Они не на тех нарвались, мы с Никой начали стенать о том, что нас ущемляют в правах. Обещать засудить всех к чертовой бабушке, стали самым фальшивым голосом петь шансоновские песни. А затем, решили удариться в истерику. Этого бедный дежурный не выдержал и чуть ли, не умоляя меня замолчать, повел к телефону. Лекс ответил после второго гудка.

– Привет, красавчик, спаси меня.

– Маленькая, ты плачешь?!
– Я совсем забыла, что не до конца успокоилась после истерики. И теперь у меня такой голос, словно я рыдала всю ночь. Судя по всему, парня это совсем не обрадовало.

– Э, нет, просто...эээ.

– Даш?

– Красавчик, я в обезьяннике, спаси, - решила я воспользоваться заготовленной фразой.

– Где?! Твою мать, маленькая, каким ветром тебя туда занесло?!

– Потом объясню, ты меня спасать собираешься?

– Наглючка мелкая. Еду. Ради Бога, не учуди еще чего-нибудь.

Я совершенно довольная вернулась к Нике, радостно сообщив, что нас скоро вытащат. От нечего делать мы стали выбивать ритм по решетке. Получалось довольно интересно, правда, дежурный почему-то не смог оценить наши таланты. Лекс приехал и в самом деле быстро, уже через пятнадцать минут он с недоумением оглядывал нас.

– Маленькая? Тебе определенно идут усы, - и заржал. О, он не мог успокоиться минуту, а затем, поняв, что парень рядом со мной никто иной как Ника, смех накатил новой волной.

– Ну и что за задание на этот раз? Переодеться парнями и загреметь в обезьянник?
– поинтересовался Лекс, когда мы уже садились в его машину.

– Ну, на обезьянник мы не договаривались, это как-то само получилось.

– А из-за чего забрали?

– Они парня не поделили, - вставила ехидным голосом Ника свои пять копеек.

– Кого?!

– Ой, Лекс, не заводись. Мы в гей клубе были, и там один ко мне познакомиться подошел, а второй, псих ревнивый, разбираться полез, мы с Никой с ним немного поцапались и нас всех троих повязали.

– И где он?

– А его как раз тогда на допрос забрали, - и мило так улыбнулась.
– Красавчик, ты мой герой. А теперь отвези меня, пожалуйста, домой, а то родители наверно переживают.

– Даш, ты меня когда-нибудь в могилу сведешь!

Тяжело вздохнув, он все же развез нас по домам, пообещав поговорить со мной завтра.

Четверг

Если хоть кто-то подумал, что я забыла про должок Лекса, то сильно просчитался! Совсем скоро бедному парню предстояло ответить за тот концерт с майкой. Решив отплатить красавчику его же монетой, я принесла костюмы в универ. Сегодня у моего мальчика пары в третьем корпусе. Вот как-то за все время учебы мне еще ни разу не приходилось там побывать, и я с интересом оглядывалась вокруг. Красиво. Поднявшись на второй этаж, заметила Лекса. Интересно, он медом намазан, что возле него неустанно вьются девушки? Я всегда старалась быть объективной, и поэтому честно себе призналась, что половина девушек были действительно красивыми. Хорошо, что с самооценкой у меня полный порядок, а то так и стушеваться недолго. К красавчику я подходила со спины, решив сделать сюрприз. И уже почти приблизившись, замедлила шаг, прислушиваясь к разговору. Любопытство не порок, а моя вторая натура, которой я не могла противиться.