Корнеев все рассчитал верно. Небольшая группа эсэсовцев, во главе с офицером, конвоирующая гражданскую пару за пределы поселка, только при самом плохом раскладе могла кого-то удивить и насторожить. Но в данном случае судьба оказалась целиком на стороне разведчиков. Они не только удачно разминулись с армейским патрулем, но и ни один любопытный взгляд не проводил маленькую колонну из-за приподнятой занавески.

Выйдя на околицу мирно спящего селения достаточно далеко, чтоб их не было видно из окон крайних домов, но еще не слишком близко к объекту, так чтоб движение не заметила охрана заводика, майор опять остановил группу.

— Ну что, братцы биндюжники? Вон, впереди темнеет забор и крыша Объекта номер два. И нам до рассвета надо попасть внутрь, не поднимая тревоги. Какие у кого будут соображения?

— Может, с пристани зайдем? — неуверенно предложил Гусев. — По воде?

— Стал бы я фрицам представление у моста устраивать и рисковать жизнью Лейлы, если б мы могли здесь переправиться… — проворчал Корнеев. — Тут бы сразу и перешли реку вброд, безо всяких фокусов, — и объяснил понятнее: — На пристани постоянный караул. Я его еще сверху, от башни, заприметил.

— А если часовому тоже интересный фокус с девушкой показать? — как бы размышляя вслух, произнес Пивоваренко. — Если те, на мосту, нашу переправу проморгали, то здесь уж и подавно ничего не заметят…

— Я не хочу больше обнажаться перед фрицами! — насупилась радистка. — Второй раз я не выдержу.

— Никто и не говорит о раздевании, — успокоительно дотронулся до плеча девушки десантник. — Я вообразил себе погоню двоих солдат за селянкой, происходящую в поле зрения часового. Девушка убегает, немцы пытаются ее догнать, ругаются… Любой отвлечется. Главное — к посту не приближаться.

— Мысль, сама по себе вовсе не глупая, — кивнул Корнеев. — Но жизнь, Олег, не «мизер» в преферансе, повторения не любит. Обязательно какую-то подлянку подсунет. Чтобы не расслаблялись…

— К примеру? — не хотел отказываться от придуманной затеи Пивоваренко.

— Легко: шум хоть и небольшой, а поднять придется, верно? А как мы можем быть уверены, что кроме нужного нам часового, этот спектакль больше никто не захочет посмотреть? Ты знаешь график и маршруты передвижения остальных патрулей? А сколько человек в охране завода? Отделение? Больше? Где они сейчас? Вдруг скучают неподалеку? И в самый неподходящий момент вся эта толпа ринется на помощь?

— Я тут вот о чем подумал, командир… — почесал затылок старший лейтенант Гусев.

— Говори, не мнись…

— С одного боку, ты, безусловно, прав, а с другого — почему именно скрытно? У нас какая цель? Разузнать и доложить. Осталось всего два объекта проверить. До рассвета — часов шесть. Вполне выполнимо. В полночь снимаем часовых у завода, быстро осматриваем склад и, при необходимости продолжать поиск, выдвигаемся к монастырю. До того времени, как новая смена поднимет гарнизон в Дубовицах по тревоге, у нас часа два форы будет. Путь до святой обители займет не больше часа. Легко успеваем проверить и с полученным результатом выйти в эфир. Все — поставленная задача выполнена.

— Лихо, — вроде одобрительно кивнул Корнеев. — Прямо как кавалерийский наскок в гражданскую. Считаешь, что наглость — второе счастье диверсанта?

— Кто не рискует… — развел руками Гусев.

— Ваня, Ваня… Я так понимаю, что ничему тебя жизнь не научила. Да — задание мы выполним, а дальше? Как выбираться станем, если фрицы на нас со всех сторон насядут? Или тебе лично героически умереть не терпится? Тогда о товарищах подумай. Ты же офицер, привыкай о людях заботиться. А то так и будешь в одиночестве из рейдов возвращаться!

— Зачем ты так, майор? — обиделся тот. — Я же…

— Извини, Иван, — похлопал его по плечу Корнеев. — Это больно. Но для твоей же пользы стараюсь… Крепче запомнишь. Выполнение задания — самое важное и необходимое условие, но и вернуться живыми совсем не лишнее. И даже не из-за человеколюбия, а по тактическим соображениям. Чтоб предоставить в распоряжение командования отряд опытных разведчиков. Задание-то у штаба фронта не последнее. А с кем прикажешь воевать дальше, если каждый раз по группе в землю укладывать? То-то же… Еще во времена Суворова знали, что побеждают не числом, а умением. Поэтому приказываю думать… Всем думать! Время пошло.

— Кузьмич, это ты, что ли, там лазаешь? — окликнул старшину едва слышный шепот. — Двигай сюда.

— Я… — удивился Телегин, подходя ближе, и прибавил уважительно: — Ну у тебя, Степаныч, и слух. Лучше, чем у соболя.

— Зачем прислушиваться, если от тебя махоркой за версту несет, как от табачной фабрики. Ты ж по ветру шел…

— Ну да… — согласился старшина. — Чего мне от своих товарищей таиться?.. Но за намек спасибо, надо запомнить. Вдруг среди фашистов тоже какой-нибудь некурящий фриц попадется. Совсем я на войне охотничий навык подрастерял. И ведь курить только на фронте начал. М-да, обязательно надо бросать. А то, когда война закончится, все таежное зверье мне кукиш издали показывать станет. Как тогда план по пушнине выполнять?