Очевидно, старик передавал своим птенцам немалую часть силы, позволявшую им пойти очень далеко. Кстати, те же легенды умалчивают, куда подевался сам Одальберт. Последние упоминания о нем относились ко временам Владислава Локотка [25] . Именно тогда его птенцы «разлетелись» по уделам – Краков, Плоцк, Вроцлав, Данциг. Кто знает, может быть, кто-то из учеников подстроил Одальберту «несчастный случай»? Например, подкупили людей, которые вытащили спящего Мастера на солнце или забили осиновый кол в сердце.

– Позвольте вам представить моих гостей, – заговорил тем временем Лешко. – Они прибыли издалека. Принц города Йорка и Нортумбрии, сэр Патрик! – Стройный юноша, выглядевший лет на восемнадцать, русоволосый и кареглазый, приложил ладонь к сердцу, но голову склонил вряд ли больше, чем на полпальца. – Принцесса Карлайла и Кумбрии, леди Агнесса. – Кивок золотоволосой вампирессы был еще менее заметен.

Но я не мог оторвать от нее взгляд. За одну улыбку Агнессы я мог бы выбежать в полдень на солнце или взяться двумя руками за серебряное распятие.

– Счастлив видеть столь знатных особ из британских земель, – поклонился пан Мжислав.

Збигнев повернулся к гостям, сказал, переходя на латынь-вульгату, которую вампиры всего мира с успехом использовали для общения:

– Позвольте, сиятельные господа, представить вам пана Мжислава Яна Ястжембицкого и пана Ладвига фон Раабе. Это наши с паном Лешком верные вассалы и добрые друзья.

– Меня больше интересуют эти юноши, – промурлыкала вампиресса. – По-моему, они вознамерились просверлить во мне дырки глазами.

При этих ее словах Патрик, и прежде выглядевший неласково, закаменел лицом.

Ладвиг оглянулся на меня, сделав круглые глаза. Исподтишка показал кулак.

– Это мои птенцы, – ответил пан Мжислав. – Прошу прощения, если они чем-то оскорбили ваше сиятельство. Кто из нас не был молод? Должно быть, ваша несказанная красота настолько покорила их, что юнцы позабыли о правилах приличия. Обещаю, что строго накажу их по возвращении в замок.

Агнесса улыбнулась, на миг показав белоснежные зубки, взяла под руку Патрика.

– Благодарю вас, сэр Мжислав, но в этом нет необходимости. Они довольно милы. Возможно, я найду время поболтать с кем-нибудь из них.

– Не пора ли перейти к делу? – грубо спросил принц Йорка. – Не для того мы неслись через полмира, чтобы обсуждать поступки хамовитых птенцов.

– Вы правы, господин Патрик, – Збигнев расправил усы. – Пускай молодежь развлекается. Нам же предстоит обсудить дела весьма серьезные и не терпящие отлагательства.

Мжислав знаком отпустил нас с Чеславом, а пан Ладвиг, придержав меня за рукав, шепнул на ухо:

– Будь осторожнее, Анджей. Не стоит перебегать дорогу одному из самых влиятельных вампиров Европы. Ведь меня может и не оказаться рядом, чтобы прикрыть тебе спину.

– Но какая же она красавица, – только и сумел пролепетать я.

– Красавица не красавица, а меньше пялься! – чуть резче, чем следовало, буркнул фон Раабе.

– А кто пятый? – вмешался Чеслав. – Его не представляли…

– Пятый? – Ладвиг обернулся. – А! Этот… Посол киевского князя Святополка. Зовут его Амвросием. Поговаривают, что до обращения он был охотником на нас. Но сейчас он вполне может служить образцом поведения для таких молодых олухов, как вы. За каких-то сто лет достиг высокого положения.

Я внимательно посмотрел на киевского вампира. Ничего примечательного. Ан нет! Шрам на щеке. Бугристый и неровный, очертаниями напоминающий крест. Разве у кровного брата может оставаться шрам?

– Распятие приложили, – догадался о моем невысказанном вопросе пан Ладвиг. – От серебра даже у нас остаются шрамы, птенец. А теперь – живо к таким же, как вы!

Пока мы болтали, князья и Мжислав, а с ними и киевский посланник, добрались до выхода из зала. Ладвигу пришлось догонять их едва ли не бегом.

– Интересно, что у них за дела? – задумчиво проговорил Чеслав.

– Да какая разница, – вздохнул я. – Мне бы повидать пани Агнешку еще раз. Выпадет ли случай?

Забегая вперед, должен заметить, что случай все-таки выпал. Но об этом позже.

Князь Киева ждал меня в своих апартаментах на Беличах, где он жил еще со времен князя Олелько [26] . С небольшими перерывами – иногда религиозные фанатики и охотники на нечисть брали верх, заставляя Амвросия уходить «в подполье». Да после октябрьского переворота и воцарения в городе большевиков он был вынужден скрываться от обысков и реквизиций, вернувшись лишь в разгар хрущевской оттепели. Но, пожалуй, ни один вампир в мире не мог так прятаться в случае необходимости, как мой старый друг и нынешний сюзерен. Из любой передряги выходил он целым и невредимым, сохраняя не только птенцов, влияние в гнездах Киева и всей Малороссии, но и немалое богатство, терпеливо накопленное и успешно приумноженное. Титул князя он носил почти пять веков и не собирался ни с кем делиться властью.