Доэни наблюдал за ним с напряженным интересом исследователя человеческих душ. Глаза его блестели.

— В этой заварухе вы, проф, дрались здорово — от начала до конца.

С неожиданной энергией Брейд сказал:

— Вы правы: от начала до конца. (Именно. Ему пришлось сражаться за все решительно. Начиная с того, чтобы сохранить семью и место, и кончая тем, чтобы не угодить на электрический стул.)

Он медленно произнес:

— И я победил!

— Еще бы, профессор!

Брейд облегченно засмеялся. Он подумал о Литлби. У бедного слюнтяя свои проблемы. Теперь у него на факультете и убийца, и убитый сразу! Придется предстать перед ректором (тиран и отпетый эгоист с кошачьей улыбочкой). А там совет членов правления, а там газеты!

Снизу доверху, по всей цепочке, никто не знает уверенности. Каждый сражается со своим пугалом.

И везет тому, у кого хватает мужества ввязаться в драку. Как сделал он, Брейд.

Брейд встрепенулся:

— Опять задержался, а надо обо всем рассказать Дорис.

— О супруге не беспокойтесь, — отозвался Доэни. — Я решил, что вы слишком взвинчены и забудете ей позвонить. Вот я и позвонил сам, сообщил, что все в порядке, только вы можете немного задержаться. Я думал, наши ребята захотят, чтобы вы к ним зашли, решат задать вам парочку вопросов.

— Вот как?

— Но похоже, что они уже не позвонят, так что идите домой. Если понадобится еще чего, я знаю, где вас найти.

— Конечно! И большущее вам спасибо, мистер Доэни!

Они снова пожали друг другу руки. И вместе вышли из здания.

Брейд свернул к лестнице, ведущей к автомобильной стоянке. Он оглянулся еще раз:

— Знаете, мистер Доэни, как странно! После всех этих долгих лет я наконец получил утверждение. Неважно, что будет с моим местом на факультете. Я утвержден в другом месте, самом важном. Здесь! — Он постучал себя по груди.

И гремя каблуками, побежал вниз по лестнице, не заботясь, понял ли его Доэни.

Он спешил домой, к Дорис, — пусть знает, что он утвержден.