На каждый попавший в газеты крупный скандал, связанный с качеством продукции, приходились сотни мелких нарушений, не получавших никакой огласки. Разваливавшиеся картонные коробки, слишком тонкие пластмассовые флаконы с шампунем, миндалевый ароматизатор, имитировавший самые разные запахи, — все эти примеры манипуляций с качеством никогда не попали бы в выпуски новостей, хотя возможно, они этого заслуживали. Они не угрожали жизни и здоровью потребителей, но хорошо иллюстрировали трудности, с которыми импортерам приходилось сталкиваться. Возможно, если бы общественность знала об этих случаях, более серьезные нарушения не стали бы такой неожиданностью.

Средства массовой информации тоже были виноваты в том, что мало кто понимал, насколько серьезными были проблемы, связанные с качеством продукции. Они представляли манипуляции с качеством как отдельные случаи или, в лучшем случае, как проблемы, касавшиеся отдельной индустрии. Когда оказалось, что детские игрушки содержат свинец, это назвали «проблемой производителей игрушек». Когда в молочных продуктах нашли меламин, это была «проблема молочных заводов». На самом же деле проблема была гораздо глубже, это была общая «китайская проблема».

Любой, кто проработал в разных областях производства в Китае хотя бы несколько лет, предсказал бы кризис качества продукции. Китайские предприятия самого разного профиля привыкли игнорировать пожелания своих иностранных клиентов и, не задумываясь, меняли спецификации изделий, не извещая об этом клиентов. Нетрудно было понять, к чему приведут подобные привычки.

Производители часто повторяли фразу: «Аньцюань дии» («Главное — безопасность»). Знакомый поставщик однажды пошутил, что на самом деле их девиз: «Чжуанцянь дии» («Главное — заработать»).

Некоторые считали, что виной этому была Коммунистическая партия. Однопартийное правительство делает, что захочет и когда захочет. И хотя управлять без помех и споров удобнее, при таком подходе жизнь становится малопредсказуемой. Китайские предприниматели хорошо понимали, что находятся в полной власти чиновников, которые не всегда принимали наиболее эффективные решения.

Понимая, что многие предприниматели слишком концентрируются на краткосрочной выгоде, одни аналитики предлагали решить проблему махинаций в индустрии за счет более тщательных независимых проверок. К сожалению, у этого решения было слишком много изъянов. Прежде всего, импортеры должны были знать, что именно они пытаются обнаружить. Нечистые на руку производители не станут делиться с клиентами своими хитростями.

Другие считали, что нужно просто больше платить производителям за их продукцию. Но во-первых, ценовая конкуренция была очень жесткой, и если бы компании Johnson Carter пришлось платить за продукцию больше, она бы просто разорилась. Во-вторых, было неочевидно, что эту проблему можно решить деньгами. Кажется маловероятным, что поставщики, которые вели себя недобросовестно при ценах в 30 центов за изделие, изменят поведение, если цена вырастет до 36 центов. Владелица фабрики, уверенная, что достаточно умна, чтобы заменять ингредиенты, не спрашивая разрешения своего клиента, вряд ли станет вести себя так, как нам бы этого хотелось, только потому, что цена ее продукции вырастет на несколько центов.

В китайском производстве было множество проблем, но разобраться в них издалека было довольно трудно.

— Я узнал вас, — сказал водитель такси.

— Вы, наверное, меня с кем-то спутали, — ответил я. Как и многие иностранцы, считавшие, что все китайцы выглядят на одно лицо, китайцы тоже часто путали лица иностранцев.

— Нет, — настаивал он, — я вас уже подбирал раньше.

Водитель показал мне три пальца, давая понять, что подвозит меня в третий раз. Когда он назвал косметическую фабрику, как один из прошлых пунктов назначения, я был вынужден признать его правоту.

И в Гуанчжоу, и в Шаньтоу мне доводилось останавливать таксистов, утверждавших, что уже возили меня однажды, но третья поездка с одним водителем — такого со мной еще не бывало.

Когда я рассказал об этом удивительном совпадении своим китайским друзьям, многих моя история расстроила и даже немного обидела. Неважно, что вам повсюду встречались знакомые, а со мной это происходило постоянно, — нельзя было намекать на недостаток размаха или отсталость страны. Китай мог быть только огромным. Ваш личный круг знакомых мог быть узок, но размах Поднебесной империи считался недоступным разуму, и китайцы очень гордились своей многочисленностью.

Любопытно, что иностранные экономисты ставили под сомнение практически все статистические данные, публиковавшиеся китайским правительством, но никто напрямую не оспаривал данные о численности населения. Их никогда не обсуждали, словно эта тема находилась под строжайшим запретом.

Чем дольше я жил в Китае, тем меньше он мне казался и тем чаще я задавался вопросом, не были ли официальные сведения о численности населения немного завышены. Это могло быть результатом простой ошибки, и нетрудно было представить себе, как она могла произойти.