С той же дотошностью он реконструирует драму на основании показаний прямых свидетелей, присутствовавших при первой встрече ребенка с семьей предыдущей личности. В первую очередь здесь он пытается определить, не получил ли ребенок каких-либо случайных сведений. Он проверяет каждый факт, который помнит ребенок о предыдущей личности. В среднем 90 процентов заявлений проверяется во всех этих завершенных случаях {8}. Затем он проверяет возможность контакта между этими двумя семьями, даже самого отдаленного. Он прилагает все усилия, чтобы обнаружить иные пути получения информации ребенком, кроме воспоминаний.

При публикации своих наблюдений доктор Стивенсон не допускает никаких сырых фактов, которые могли бы снизить научную ценность исследования. При изложении случаев он оговаривает все «за» и «против» любых возможных погрешностей или получения информации обычным путем. Эти проблемы освещены под всеми углами и разобраны до мельчайших деталей. Он желает уверить читателя, что он проверил любой возможный путь получения ребенком этих сведений, не важно, насколько невероятным этот путь мог бы оказаться. Отдельные дискуссии занимают несколько страниц, что требует большого терпения от читателя.

Доктор Стивенсон до конца является последователем строгого эмпирического метода. Меня изумляли многие «точные попадания» детей при их воспоминаниях (труды ученого полны таких примеров), но доктор Стивенсон никогда не допускает эмоций в своих описаниях. Он никогда не старается привлечь внимание читателя к необычным вещам, которые говорили или делали дети. Эти сверкающие драгоценности свидетельств прошлых жизней, а также невероятные и глубокие истории человеческих жизней, прекраснее которых я, пожалуй, никогда не читала, погребены среди нудного изложения технических деталей и подробных комментариев.

История Сварнлаты из «Двадцати случаев» {9} весьма типична среди случаев, описанных доктором Стивенсоном. Воспоминания девочки о прошлых жизнях начались, когда ей было три года, и были достаточно подробными, чтобы определить семью предыдущей личности, после чего она перечислила более пятидесяти специфических фактов, которые были верифицированы. Но случай со Сварнлатой все же отличался от других тем, что воспоминания не поблекли. И это приятный случай – в нем присутствует любовь и счастливые воспоминания.

Сварнлата Мишра родилась в 1948 году в Индии в штате Прадеш. Ее семья принадлежала к среднему классу. Когда она в трехлетнем возрасте проезжала вместе с отцом мимо городка Катни, находящегося в более чем сотне миль от ее дома, девочка внезапно указала куда-то рукой и попросила шофера свернуть на дорогу, ведущую к «ее дому». Она также сказала, что лучше выпить чаю там, чем на дороге.

Вскоре она сообщила новые детали о своей жизни в Катни, и ее отец записал их. Девочка сказала, что ее имя Бия Патак и что у нее было два сына. Она описала свой дом изнутри и снаружи, а также прибавила, что позади здания находилась школа для девочек. Из окон, выходящих в другую сторону, можно было видеть железную дорогу и известковую печь. Сварнлата сказала, что Бия умерла от «боли в горле» и ее лечил доктор Бабрат из Джабалпура. Она также вспомнила об инциденте, приключившемся во время свадьбы, когда они с подругой никак не могли найти уборную.

Весной 1959 года, когда Сварнлате было десять лет, слухи о ней дошли до профессора Шри Банерджи, индийского исследователя и коллеги доктора Стивенсона. Банерджи отправился в Катни и, пользуясь лишь описанием Сварнлаты, отыскал дом. Известковые печи находились сразу же за этой усадьбой, принадлежащей семье Патрак, а школа для девочек стояла позади дома.

Семья, которой принадлежали дом и усадьба, была зажиточной. Бия Патрак умерла в 1939 году, оставив мужа, двух сыновей и множество младших братьев. Профессор Банерджи в интервью с семьей верифицировал все, что рассказала Сварнлата. Эти Патраки никогда не слышали о семье Мишра, которая жила за сотню миль от них. Семья Мишра также ничего не знала о Патраках.

Через несколько месяцев вдовствующий муж Бии, один ее сын и старший из братьев неожиданно приехали в город, где жила Сварнлата, чтобы проверить ее память. Никому не сообщив в городе о том, кто они такие, и пригласив с собой девять горожан, родные Бии пришли в дом Мишра. Следующая сцена напоминает детективную историю, но она совершенно правдива.

Сварнлата тут же узнала своего старшего брата и назвала его «Бабу» – ласкательным именем, которое ему дала Бия. Доктор Стивенсон сообщает только голые факты, но я думаю, что эмоции в этот момент переполняли всех очевидцев и участников драмы. Затем десятилетняя Сварнлата обошла комнату, внимательно рассматривая лица каждого из присутствующих. Некоторых она узнала, как знакомых из города, иные были совершенно чужими ей. Затем она подошла к Шри Чинтамини Панди – мужу Бии. Встав перед ним, девочка опустила глаза и застенчиво назвала его по имени (как это обычно и делают жены в Индии). Доктор Стивенсон ни слова не пишет о реакции мужа, который после десяти лет разлуки увидел свою жену возрожденной.

Сварнлата также точно идентифицировала сына Бии, Мурли, которому было тринадцать лет, когда его мать умерла. Но Мурли решил сбить девочку с толку и целый день говорил, что он совершенно другой человек. Он также пытался убедить Сварнлату в том, что друг, которого он привел с собой, – второй сын Бии, Нареш. Сварнлата не поверила ни одному из розыгрышей. Она продолжала стоять на своем и говорила, что Мурли – это ее сын, а другой человек – незнакомец. Наконец Сварнлата напомнила своему бывшему мужу о том, что Бия отдала ему две тысячи рупий перед смертью и что эти деньги хранились у нее в шкатулке. Удивленный тем, что Сварнлата помнит о секрете, который был известен лишь ему и покойной жене, Шри Панда согласился, что все, что та говорила, было правдой.