Закончились каникулы: завтра днём Борис поедет в Москву, оттуда – в Берн. Потом ещё пару часов на поезде на запад, в маленький, но очень красивый древний городок… Работа звала множеством открытий, горы – манили пушистыми облаками, а он сердцем был там, в дороге, вместе с женой, Антоном и Славкой, и немножко – в этом продрогшем подмосковном городке.

– Скучаешь? – спросил Валера, усаживаясь за стол. Кофейный аромат наполнил их уголок возле окна.

Борис вздохнул:

– А как же…

Шурка молча взял себе металлическую вазочку с клубничными шариками, по очереди посмотрел на отцов и принялся за мороженое. А что ещё делать?

– Да уж, тяжело так мотаться, - посочувствовал Валерий. Быстро разрезал отбивную, так же быстро стал поглощать её, не сводя взгляда с Бориса. Прищуренного, хитроватого и очень внимательного.

– Не то слово. Знаешь, мне уже так надоело…

– А что делать?

– Не знаю. Я уже ничего не знаю…

Кофе горячий, густой, горьковатый с карамельным послевкусием. Как раз такой, какой нужно.

– Ты молодец, Борь… - негромко сказал Валера. Через несколько секунд добавил, - Жалеешь, нет?

Борис помолчал. Недолго. Покачал головой:

– Нет… Скорее всего - нет. Это мой выбор… Спроси меня сейчас – выбрал бы то же.

– Ну и правильно, - негромко сказал Валерий, - ты поступаешь, как считаешь лучше для своей семьи... Как и любой нормальный отец. Кто ж виноват, что всё так устроено неудобно: хорошая работа – далеко от дома…

– У тебя – рядом, - улыбнулся Борис.

– У каждого свой путь, Борь…

Кофе закончилось. Борис посмотрел, как Шурка доедает последний шарик, и сказал:

– Валер, а ты бы переехал за границу?

– Зачем? – Рыжие глаза в полумраке казались тёмными и серьёзными, такими же, как у сына.

– Там всё лучше устроено. Работа хорошая и семья рядом.

– Может быть… - Валера покосился на сына, перевёл взгляд на Борю, - а вот как законы чужие? К ним же привыкать нужно… Язык чужой, люди другие…

– Да это не проблема всё… Что язык? Мне даже сны иногда на немецком снятся… Его не так уж и трудно выучить… А мальчишкам он пригодится. А люди – они везде люди.

– Это да… А парни твои что?

Борис вздохнул. Шурка поскрябал ложечкой – кончилось мороженое. А вот тоска по другу – осталась… Эх…

– Антон не хочет уезжать, - негромко сказал он и посмотрел на Бориса.

– Не хочет, - откликнулся Борис, - и со Славкой непонятно что делать…

– Непонятно… Борь, я думаю, как ты определишься, то всё устроится. Так всегда бывает, - примешь решение, и всё под него подстраивается… Если оно правильное.

– Э-э, так вот как понять, когда оно правильное?!

Валера помолчал, поглядел на сына, потом усмехнулся:

– Так всё и подстроится… Если оно правильное.

Шурка повозился, покосился на телефон отца.

– Пап, ты бы Юре ещё позвонил… Почему он не пришёл?

– Да! – Валера взял трубку, - чего там Юра наш?... Не берёт… - Он сбросил, снова набрал номер, барабаня пальцами по столу и, поглядывая на Бориса, вдруг перестал стучать и спросил, - Алло!... Что?..

– Что там? – шёпотом спросил Шурка, увидев, как изменилось вдруг лицо отца.

– Юра в больнице, - сказал Валерий и резко поднялся.

В синеве, точнее серо-буром небе мелькали брызги снежинок. Дождь? Снег? Гудел вокзал. Фыркали автобусы.

– Валер, что случилось-то? – спросил Борис, когда они сели в такси. Хорошо, что рядом с вокзалом всегда есть свободные машины…

– Борь, я не знаю. Мне сказали только, что на операции. Какой-то мужчина… Я успел спросить только где… Шурка, давай-ка ты домой поедешь?

– Папа, нет!

– В больницу вас, наверное, не пустят. Время-то уже…

– Подождём на улице, - буркнул сын, - а тебя что, пустят?

– Так у меня удостоверение… Ладно, дай я маме тогда позвоню, чтоб она не волновалась…

– Шурка, может, я всё-таки тебя домой отвезу? – спросил Борис. Холодно. Сколько ждать – неизвестно, а мальчишка замёрзнет… Ладно, что ещё Валеру пустили, может он что-нибудь узнает…

Сынишка друга отрицательно замотал головой:

– Не надо… Я буду ждать…

Ну и ладно. Вдвоём – лучше… Хотя, чем лучше-то? Не так тоскливо: с присутствием другого человека, тревога уменьшается… Мнимое чувство. Или она делится надвое?