— Наверное, — пожал плечами Олег. — Вроде иных причин не помню.

— Хоть бы соврал для приличия… — между зубцами показалось светлое лицо, подпертое высоким воротником. — Ну, давай ее. Кидай.

— Ну да. — Крутанул шапку на руке ведун. — Может, сразу на землю швырнуть и ногами потоптать?

— А что это с тобой за девица?

— Эта? — кивнул на Младу Середин. — Я бы тебе рассказал подробно. Так ведь все равно не поверишь.

Верея прикусила губу, глядя Олегу в глаза… Резко отступила за ограду. Середин ждал. Минуту спустя голубые глаза снова появились в просвете между кольями. Боярыня покачала головой, резко отвернулась:

— Лесавич, впусти его. Проводи в горницу, да сам приди с гриднями. Посмотрим, что молвить желает.

Ворота загрохотали, одна из створок выползла немного вперед, приоткрыв щель, только-только достаточную для прохода лошади. Олег взял гнедую за повод, шагнул внутрь.

С первого взгляда усадьба изнутри показалась ему неправдоподобно тесной, но ощущение это возникало от того, что все внутренние постройки прижимались к валам, сливаясь с ними в единое целое. Стены при этом представлялись невероятно толстыми, а дворик — тесным. Хотя на самом деле он смог бы вместить без особого труда полнокровный пехотный полк.

Лесавич встретил Середина сразу за воротами с двумя широкоплечими молодцами за спиной. Окинул гостя презрительным взглядом, передернул плечами:

— Эй, кто-нибудь! Примите коней у ведуна. А ты ступай за мной…

После деревенских изб в десять-двенадцать венцов потолки в боярском доме казались непривычно высокими. Воевода провел гостя шагов десять по совершенно темному коридору, после чего повернул в дверь, за которой открылась просторная комната.

Горница в усадьбе выглядела небогато, но опрятно. Чисто выскобленный пол, оштукатуренные стены, расписанные сказочными цветами и неведомыми зверьми — драконами, фениксами, шестипалыми львами. Вдоль помещения тянулись два укрытых подскатерниками стола, и Верея сидела во главе одного из них. Олег двинулся было к ней, но воевода положил ему на плечо тяжелую руку и указал место на противоположном краю. Двое доверенных ратников уселись справа и слева, Лесавич занял место у гостя за спиной.

— Так что ты хотел мне рассказать? — поинтересовалась женщина.

— Да вот понимаешь… — Ведун положил шапку на стол и развел руками. — Зашла ко мне как-то девица одна, да и попросила парня приворожить…

Приврал Середин, конечно, изрядно, рассказывая, как к нему по кругу то девица, то муж, то жена ходили, друг другу привороты устраивая, но зато вскоре даже суровые гридни начали улыбаться, а после слов ведуна о том, как драпал он с девицей от неведомой деревеньки, пока не поженили — ратники расхохотались.

— Прямо и не знаю, что за напасть творится! — Всплеснул руками Олег. — Одну спас из плена — так чуть в прорубь не спровадила. Другую от дурости избавил — так теперь на мне как хомут повисла. Выручайте, люди добрые! Сделайте чего-нибудь, чтобы она от меня отстала!

— Да-а, — покачала головой боярыня. — И после всего этого ведьмой называют меня. А его — спасителем от нечисти. Лесавич, где сейчас эта красавица?

— В людской, вестимо, боярыня.

— Ступай, скажи там прилюдно, что ведун на службу ко мне записался и в Заколпье отослан. Коли вслед кинется — не препятствуй. Коли тоже записаться захочет — прими. Служанки мне нужны. Ратников молодых тут много, не заскучает девка.

— Слушаю, боярыня.

— Ероха! Поди проверь, чтобы лошадей расседлали и в конюшню отвели, тюки унесли. А то заметит девица, не поверит.

— Слушаю, боярыня, — поднялся гридня слева.

— Ратимир, пойди караулы проверь. Тревожно мне.

— Слушаю, боярыня.

Дверь в горницу хлопнула третий раз. Олег поднялся со своего места и вдоль длинного стола направился к хозяйке.

— А ты, — вскинула глаза Верея. — Ты пойдешь со мной…

Спальня правительницы Колпи выглядела как одна огромная постель — весь пол закидан столь милыми сердцу Вереи овчинами, широкая перина в углу, стены обиты розовым бархатом, потолок — белым шелком, и все это слегка подсвечено из маленького, забранного слюдой окошка под потолком…

— Великие боги, как же ты красива! — уже в который раз поразился ведун, скользя пальцами по нежной коже, касаясь губами розовых сосков. — Как ты невероятно красива.

Они утопали в мягких, как летнее облако, перьях, зашитых в легкую ткань.

— Ты хитрый, скользкий змей, ведун, — тихо засмеялась Верея, вытягивая руки над головой и выгибаясь под его ласками. — Ты все-таки добился, чего хотел. Ты все-таки влез ко мне сюда, хотя я отгородилась от тебя длинными верстами, высокими стенами и преданной стражей…

— Верея… — выдохнул Олег, целуя ей плечи. — Оставь меня при себе.

— Вот как? — Она запустила пальцы ему в волосы, крепко их сжала, дернула, приподнимая голову: — И кем бы ты хотел остаться? Рабом? Или хозяином?

— Кузнецом, — прошептал он. — Твоя кольчуга уродлива. Я откую тебе новый доспех. Он не станет давить твою изящную грудь — он обнимет ее, как тонкий шелк, и повторит в точности каждую линию. Он не станет давить твои плечи — он станет держать их, как воспитанный слуга. Он не станет натирать твои бока — он прильнет к ним, как теплый ветер. Он не будет бить по твоим бедрам — он станет ласкать их, как мои губы.