— Ну… Я не знаю. И, боюсь, никогда не сумею разобраться. Возьмем Фрица — он мой старший брат. Он много помогал мне, но, когда я не оправдывал его ожиданий, он начинал орать мне прямо в ухо. Один раз даже ударил меня. Я не остался в долгу, и мне показалось, что он вот-вот взорвется.

— Кто кого имеет право клевать.

— Что?

— Неважно. Это не научное сравнение. Люди — не куры. Так что же произошло?

— Ну, он тут же стал холодно-вежлив и сказал, что прощает мне и все забудет, принимая во внимание мое невежество.

— Noblesse oblige.

— Простите?

— Извини. Мои мозги — это просто какая-то свалка старья. И что же он? Забыл, простил?

— Начисто. Стал слаще сахара. Не знаю, из-за чего он так разъярился и почему успокоился после того, как я его ударил, — Торби развел руками. — Это же неестественно.

— Неестественно. В жизни вообще очень мало естественного. М-м-м… Торби, я могу тебе помочь. Возможно, я понимаю Фрица лучше, чем он сам. Понимаю благодаря тому, что я — не из Людей.

— Что вы имеете в виду?

— Моя работа как раз и заключается в том, чтобы понимать. Фриц родился среди Торговцев. Многое из того, что он знает — а он очень умный молодой человек, — лежит в области подсознательного. Фриц не может объяснить многие свои поступки: он не думает, а просто действует. Ну а я два последних года сознательно изучала все, что видела и слышала. Поэтому я могу дать тебе совет каждый раз, когда ты стесняешься спросить что-либо у них. Со мной ты можешь разговаривать совершенно свободно: у меня нет никакого статуса.

— Маргарет, неужели вы действительно можете?

— В любой момент, когда у тебя есть время. Но я не забыла и твоего обещания рассказать мне о Джуббуле. А теперь не буду тебя задерживать. Ты ведь торопишься.

— В общем-то нет, — он застенчиво улыбнулся. — Просто, когда я спешу, мне не приходится так часто говорить с людьми… а я обычно не знаю, как это делать.

— Понятно. Торби, у меня есть фотографии, списки имен, семейная классификация и обязанности каждого члена экипажа. Это поможет тебе?

— Еще бы! Фриц думает, что достаточно лишь показать мне человека и один раз объяснить, кто он есть, — и я всех узнаю!

— Тогда пойдем ко мне в каюту. Не стесняйся: мне разрешено принимать у себя для работы всех, кого бы я ни пожелала. Дверь открывается в общий коридор, и тебе не придется заходить на женскую половину.

Обложившись со всех сторон фотографиями и списками, Торби за полчаса усвоил все необходимые сведения благодаря урокам Баслима и дотошности доктора Мейдер. Она приготовила также полное генеалогическое древо «Сизу». Торби впервые видел его — такого не было ни у одного из его новых родственников: они не нуждались в памятках, потому что знали все наизусть.

Маргарет показала Торби место на древе, где располагался он сам.

— Крестик означает, что, хотя ты и находишься в прямом септе, родился ты не его членом. А вот еще пара людей, переведенных из побочных ветвей в септ… я полагаю, это было сделано для того, чтобы назначить их на ведущие должности. Экипаж «Сизу» называет себя Семьей, но в сущности данная группа представляет собой фратрию.

— Что это?

— Группа родственников, не происходящих от одного общего предка, практикующая экзогамию — обычай искать супругов вне группы. Законы экзогамии продолжают действовать, однако их дополнило правило мойете. Ты знаешь, как действуют две мойете?

— Они несут вахту по очереди.

— Да, но ты знаешь, почему на вахте правого борта больше холостяков, а на вахте левого — незамужних женщин?

— М-м-м… Пожалуй, не знаю.

— Женщины, принятые с других кораблей, попадают в правую мойете, а местные холостяки — в левую. Каждая девушка с твоей стороны должна быть обменена… если только она не найдет себе мужа среди очень немногих подходящих для этого мужчин. Тебя должны были бы принять на эту сторону, но тогда у тебя был бы другой отец. Видишь эти имена, где крестик и голубой кружок?

Одной из этих девушек предстоит стать твоей супругой… если ты не найдешь себе невесту на другом корабле.

Эта мысль неприятно поразила Торби.

— Так я действительно обязан?…

— Если тебе присвоят корабельное звание, соответствующее твоему семейному положению, то тебе придется отбиваться от кандидаток палкой.

Торби рассердился. Запутавшись в семейных делах, он скорее захотел бы обзавестись третьей ногой, чем жениться.

— Большинство сообществ, — продолжала Маргарет, — практикуют и эндогамию, и экзогамию одновременно: человек ищет себе супруга вне семьи, но в среде своего народа, расы, в своей вере. И ваши Торговцы — не исключение. Можно вступить в брак с членом другой мойете, но не с фраки. Однако ваши правила создают не совсем обычное положение: каждый корабль представляет собой патрилокальный матриархат.