Указ Елизаветы совпал с началом Семилетней войны. Прусский король-солдафон Фридрих II, которого современные немецкие фашисты прославляют как национального героя Германии, решил предупредить нападение двух союзниц — австрийской императрицы Марии Терезии и русской — Елизаветы Петровны. По сведениям его тайной агентуры, весной следующего года ожидалось их совместное выступление против Пруссии. Вдобавок с русской царицей, изменившей традиционному немецкому засилью в управлении Россией, у Фридриха 11 уже давно нарастали неприязненные отношения.

В августе 1756 года Фридрих II ввел шестидесятитысячную армию в Саксонию и быстро оккупировал почти беззащитную страну. Европейские государства немедленно учли опасность создания новой мощной военной империи в центре Европы. Франция, Россия, Австрия и Швеция образовали могущественную коалицию с целью нанести сокрушительный удар аннексионистским планам прусского короля. Конечная цель союзников — раздел Пруссии, частные интересы России — утверждение военно-морского владычества на Балтийском море.

Так началась Семилетняя война.

Незадолго до вступления в коалицию, в напряженной предвоенной обстановке, 30 августа 1756 года Елизавета подписала «Именной высочайший указ, данный Сенату, Об учреждении Русского театра».

Приведем этот документ [19] .

«Повелели Мы ныне учредить Русский для представления трагедий и комедий театр, для которого отдать Головинский каменный дом, что на Васильевском острову, близ Кадетского дома. А для оного повелено набрать актеров и актрис: актеров из обучающихся певчих и ярославцев в Кадетском корпусе, которые к тому будут надобны, а в дополнение еще к ним актеров из других неслужащих людей, также и актрис приличное число. На содержание оного театра определить, по силе сего Нашего Указа, считая от сего времени, в год денежной суммы по 5000 рублей, которую отпускать из Статс-конторы всегда в начале года по подписании Нашего Указа. Для надзирания дома определяется из копиистов Лейб-Компании Алексей Дьяконов, которого пожаловали Мы армейским подпоручиком, с жалованьем из положенной на театр суммы по 250 рублей в год. Определить в оный дом, где учрежден театр, пристойный караул. Дирекция того Русского театра поручается от Нас бригадиру Александру Сумарокову, которому из той же суммы определяется, сверх его бригадирского оклада, рационных и деньщичьих денег в год по 1000 рублей и заслуженное им по бригадирскому чину с пожалованья его в оный чин жалованье, в дополнение к полковничью окладу додать и впредь выдавать полное годовое бригадирское жалованье; а его бригадира Сумарокова из армейского списка не выключать. А какое жалованье, как актерам и актрисам, так и прочим при театре производить, о том ему — бригадиру Сумарокову от Двора дан реестр.

О чем Нашему Сенату учинить по сему Нашему Указу».

На этих основах рождался первый русский профессиональный театр.

Назначением бригадира Сумарокова дочь Петра I оказывала известный почет учреждаемому ею «Русскому театру», но материальные условия, в которые Елизавета поставила молодое учреждение, были более чем скромными. На весь «Русский театр», как предписывал указ, отпускалось всего 5 000 рублей в год, причем на организационные затраты — оркестр, декорации и т. д. — никаких специальных средств не назначалось. Наоборот, из этой суммы сразу же изымалась четверть: 1000 рублей директору театра и 250 рублей его военному «опекуну», подпоручику Алексею Дьяконову. Сумма, назначенная русскому театру, не могла итти ни в какое сравнение с деньгами, отпускаемыми правительством Елизаветы иностранцам. Так, одна французская труппа Сериньи получала от двора 25 тысяч рублей ежегодно.

Обстановка, предшествовавшая указу Елизаветы, и его появление служат темой третьей пьесы, одним из героев которой является Федор Волков. Сочинение это — «В память столетия русского театра — оригинальное драматическое представление, составленное из трех отделений в прозе и стихах, с хорами и танцами» П. Григорьева, выпущенное в Петербурге в 1856 году. Пьеса принадлежит к тем сочинениям XIX века, которые принято было писать для всевозможных торжественных случаев, юбилеев и т. д. Она не блещет художественными достоинствами, но в ней рассеяны любопытные бытовые сценки и черточки.

Первое отделение пьесы «Сумароков и первые русские актеры» рисует подготовительный период — театральные занятия Сумарокова, Мелиссино, Остервальда, Свистунова с будущими русскими актерами и актрисами. Актрис пока только три — Мария и Ольга Ананьины и Аграфена Пушкина. Все они очень взволнованы известием, что в Москве появились их соперницы — «две превосходные актрисы» — Татьяна Троепольская и Авдотья Михайлова. Этими переживаниями они подробно делятся с Федором Волковым. Тот не понимает их опасении и — как в водевиле Шаховского — начинает риторически мечтать о будущем русском театре; «Это говорят в них чувства зависти и страха найти сильных соперниц… Это добрый знак! Эти чувства могут породить соревнование, желание возвыситься, быть лучше других; а искусство через это более выиграет, шагнет смело вперед!»

Второе отделение содержит сцену издевательства Сумарокова и его труппы над Тредьяковским, которое заканчивается неожиданным появлением в корпусном театре камергера Елизаветы — Ивана Ивановича Шувалова с указом царицы. Захлебываясь от восторга, указ читает Федор Волков.

Третье отделение пьесы переносит зрителя на торжественный праздник артистов, посвященный столетию указа. Вспомнив всех русских драматургов за сто лет, актеры обращаются к своим первым сценическим учителям:

Однако в реальной жизни середины XVIII века организация «Русского театра» протекала далеко не так гладко и идиллически, как это изобразил благонамеренный автор юбилейной пьесы.

Началось с того, что указ Елизаветы из здания дворца до находившегося рядом сената путешествовал… ровно месяц. Когда же сенат, наконец, получил указ и начал по нему «учинять», — для Сумарокова, его ближайшего помощника Волкова, Дмитревского, Шуйского, Мелиссино, Остервальда, Свистунова начались дни напряженнейшей работы, упорных хлопот, бесконечных препирательств, потребовавших от организаторов «Русского театра» громадной энергии, любви к делу, настойчивости. Наконец, необходимые документы — дворцовый реестр и другие — были получены. Театр и его директор оформились в нужных инстанциях.