Вечером у меня не было сил смотреть фильмы из американской жизни, теперь у меня была своя жизнь, более интересная и напряженная.

Я перепечатала с диктофона наговоренное Пиратом и легла спать. Утром ровно в семь я позвонила в дверь генеральской квартиры.

— Завтрак? — спросил меня Пират.

— Только кофе. Я успела позавтракать.

Мария тут же внесла кофе и пирожные. Пират протянул мне листы, отпечатанные на принтере. Меня устраивала откровенность Пирата.

— Я хочу форсировать запись книги, — сказал Пират, когда я закончила читать. — Вы владеете компьютером?

— Да.

— Тогда вы больше не будете перепечатывать с диктофона, этим займутся другие. Вы будете получать дискету и на компьютере вносить свою правку.

— У меня нет компьютера.

— Вам его привезут. Последовательность будет следующая. Утром мы работаем, и пленка отправляется на компьютерную распечатку. Во второй половине дня я диктую один, вы занимаетесь издательскими проблемами. Вечером вам доставляют дискеты с текстом. Вас это устраивает?

— Конечно.

— Вы уже что-то предприняли по изданию романа?

— Да.

Я рассказала о проделанной работе.

— Не вижу отваги и веселья победителя. Ведь все замечательно. Вы уже как минимум на треть сократили расходы на производство.

— За счет воровства. Я раньше никогда не воровала…

— А вот это неправда, — усмехнулся Пират. — Все воруют или подворовывают. Вы таскали конфеты из буфета в детстве?

— Немного, — вынуждена была согласиться я.

— Вы приносили из типографии бумагу, ручки, карандаши, папки?

— Да. Вы считаете, что все подворовывают?

— Да.

— И вы тоже?

— Конечно, — подтвердил Пират. — Я этим занимался большую часть своей жизни.

Я почувствовала, что могу задать главный вопрос.

— Скажите, мы украли секрет американской атомной бомбы?

— Конечно украли, — спокойно ответил Пират. — В американском проекте участвовал немецкий ученый Фукс, он передал материалы супругам Розенберг, которых впоследствии казнили как наших шпионов.

— Вы чувствовали угрызения совести, когда узнали о казни супругов Розенберг?

— Нет. Это нормальная судьба разведчика или агента.

— Вы участвовали в этой операции?

— Нет. Я крал немецких разведчиков.

— Мы могли создать атомную бомбу сами?

— Да. Но не в тысяча девятьсот сорок девятом году, а лет на пять позже. Мы сэкономили миллиарды долларов. Водородную бомбу мы уже взорвали раньше американцев.

— А ракеты, значит, мы тоже украли? И наше первородство в космосе и гений Королева тоже миф?

— С ракетами нам повезло меньше. Я руководил захватом, можете это назвать и кражей, немецких ракетчиков, мы взяли и фон Брауна, генерального конструктора немецких ФАУ, но солдат, который выводил фон Брауна в туалет, упустил его. Кстати, не будь у американцев фон Брауна, они не высадились бы первыми на Луне. Я узнал о побеге фон Брауна через полчаса. Я мог напасть на американцев и отбить его. В таких случаях решение должно приниматься мгновенно. Но решение приняли только через сутки, когда фон Брауна уже переправили в Америку. В прошлом веке Бисмарк сказал: «Россия медленно запрягает, но быстро ездит». И сегодня еще повторяют эту утешительную чушь. При сегодняшних скоростях, если задержишься на старте, догнать невозможно. Когда мы сами разгромили генетику, опомнились только через несколько лет, но уже отстали от Америки и всего мира настолько, что теперь никогда не догоним. Как никогда не догоним весь мир в электронике и компьютерах, потому что когда-то запретили кибернетику. С ракетами этого не произошло. Мы вывезли немецких ракетчиков, и они воссоздали ФАУ-2, но Королев быстро понял, что это тупик, надо искать новые пути, и он их нашел, поэтому и первый спутник, и первый человек в космосе — это наши достижения.

— Но сейчас мы все равно проигрываем, и американцы первыми высадились на Луну, первыми полетят на Марс.

— Да, — согласился Пират. — Мы надорвались.

— Навсегда?

— Да. С этим надо смириться. Мы страна третьего мира, и в этом нет ничего позорного, мы проиграли, но всегда кто-то проигрывает.

— Значит, мы никогда не будем великой державой?

— Великих держав в двадцать первом веке вообще не будет.

— А в чем была ваша роль в ракетной гонке?

— Добывать сведения о работах американцев.

— И подворовывать?

— Конечно.

— Удавалось?

— Редко. Как нам, так и им. Мы все научились хранить секреты. И мы подкупали американцев, и они подкупали наших.

— Вы были знакомы с отцом атомной бомбы Курчатовым?

— Это тот случай, когда отцовство установить трудно. Когда мы взорвали атомную бомбу, то американские газеты вышли под заголовками «Наконец бомба Берии взорвана!».

— Я читала, что Берия в политбюро курировал наш атомный проект.