Понтифик тоже периодически позванивал Лине с вопросами о ее жизни и самочувствии. Несколько раз девушка выезжала на переговоры с Гаем, и хоть Марк их не сопровождал больше, после поездки он всегда интересовался у своей подопечной впечатлениями.

Марк нравился Лине все больше и больше, хоть она и старалась дистанцироваться от него, помня о его любви к другой женщине. Не получалось. С ним было настолько легко и приятно общаться, что девушка постепенно перестала видеть в нем высшего вампира и жесткого понтифика. Нет, разумеется, Марк не менялся по отношению к окружающим, но именно с Линой он чаще всего был просто ехидным, добрым и веселым мужчиной.

Высший на самом деле многое позволял своему инициалу. Рядом с ней он как будто внутренне светился. Это все заметили и по резиденции начали ходить слухи, что жесткого понтифика приручила простая смертная.

Впрочем, сама Лина на людях границ никогда не переходила и всегда помнила, где и с кем общается.

Она даже заимела привычку, в случае свободного времени, заходить к Марку в кабинет и, если тот не был сильно занят, болтала с ним или помогала с документами по мере сил.

Там же сталкивалась с его учеником Филиппом, они сдружились, когда парень по поручению наставника приезжал проведывать Лину во время ее импровизированного больничного. Он был мил, добродушен и с отличным чувством юмора, что девушке импонировало. Зачастую они с Филом подтрунивали друг над другом и над Марком, на что тот отвечал остротами и шутками. Из кабинета второго понтифика все чаще стал доносится веселый смех троицы.

Впрочем, Эстебан ее тоже не забывал. Мужчина, видимо, пересмотрел свои интересы в отношении ткущей и снова решил возобновить свои ухаживания за ней. Он упорно дожидался девушку то у офиса, то у резиденции. Иной раз подвозил до дома, иной раз приглашал в ресторан, правда, больше ни разу открыто не заговаривал о своем предложении близких отношений. Девушка этому была рада. Эстебан ей нравился, но никаких отношений с мужчинами она заводить не собиралась. Никогда больше. И даже свои чувства к понтифику Лина старалась никак не показывать, держа их глубоко внутри.

Потому что больше никогда.

В общем, жизнь потихоньку наладилась.

…

Наступила третья неделя февраля.

Гюнтер должен был заехать за Алиной в семь, но девушка задержалась с документами и перезвонила другу, чтобы тот приехал на час позже. Категорическому запрету понтифика на общение с другом Лина подчиняться не хотела. Она не видела ничего нехорошего в их отношениях, да и сам Гюнтер не раз заявлял, что видит в ней лишь сестренку.

Ровно в восемь Лина выключила компьютер и с удовольствием потянулась. Все из офиса уже давно ушли, девушка подозревала, что она осталась вообще одна, поэтому решила пройтись по этажу и проверить, везде ли выключен свет. Она обошла все кабинеты, вышла в коридор и увидела, что переговорная освещена.

Лина направилась туда, ругая про себя секретаршу, безалаберно относящуюся к своей работе. Но подходя к двери, она услышала доносящиеся из-за нее слишком уж характерные звуки, которые ни с чем не спутаешь.

Девушка очень осторожно заглянула в комнату.

Светловолосую Маргариту Лина узнала сразу же, ее партнера она пару раз видела в резиденции. Димитрий же лишь недавно приехал с кавказских полигонов и уже успел обратить на себя пристальное внимание понтифика нарушением закона. Мощным торсом и крепкими руками тот напоминал Дитриха, но синие яркие глаза смотрели на всех с какой-то полудикой бесшабашностью, а белозубая улыбка привлекала внимание многих женщин от мала до велика.

Сидя на диване, он крепко держал обнаженную девушку за талию и направлял ее движения. Маргарита двигалась на нем, забыв обо всем на свете, и протяжно стонала от удовольствия. Димитрий резко схватил любовницу за волосы и с силой потянул на низ, секретарша задрала голову к верху, подставляя ему свою шею, и вампир с видимым удовольствием пронзил своими клыками кожу на шее и стал пить ее кровь, одновременно с силой входя в Марго.

Вдруг на рот Лины опустилась чья-то рука, заглушая ее крик, и девушку вытащили ее в коридор. Гюнтер показал ей, что надо молчать, и волоком потащил Лину за поворот. Там он придавил ее к стене и грозно на нее уставился:

– Ты с ума сошла? Ты соображаешь, что сейчас могло бы быть?

Лина отрицательно замотала головой, в ужасе глядя на друга.

– Думаешь, Димитрий простил бы тебе, что ты их так увидела?

– Но не убил бы ведь, да? – она едва прошептала, - Но я ведь совсем чуть-чуть видела то..

Гюнтер еще раз прижал свою ладонь к ее рту.

– Молчи!
– прошептал он и прислушался.

Затем вдруг отнял свою руку и впился в ее губы поцелуем, забросив ее руку себе на шею и сильно вдавливая ее в стену своим телом. Из-за поворота показался Димитрий, уже надевший брюки, увидел целующихся Гюнтера и Лину и пошленько усмехнулся. Постоял, посмотрел и ушел обратно в переговорную.

Услышав, как закрылась дверь, Лина оттолкнула друга и перевела дыхание, его ей явно не хватало.

– Что ты делаешь?

– Спасаю тебя!
– резко ответил он, выглядывая за угол.

Затем схватил ее за руку и быстро, почти бегом повел ее за собой прочь из здания.

– Ты какими мозгами вообще думаешь, а? – отчитывал он ее по дороге.

– Да что было бы? Ну, сказала бы, что дверью ошиблась, с кем не бывает то? – возмущалась Лина.

Поцелуй ее взбесил. Он был грубым, насильным, сминающим сопротивление. Девушка помнила такие моменты и один из них как раз проплыл перед глазами, когда друг таким странным способом якобы ее спасал.