Покончив с едой, вина Сашка пить не стал, неизвестно, что можно здесь ожидать дальше. Выходить из — за стола тоже пока не решил. А солдаты о чем — то переговорив между собой, встали и направились к их столу. Сашка незаметным движением руки схватил секиру за нижнюю часть древка. Напряглась и Акси.

— Милорд, просим прощения. Не сочтите за наглость, но разрешите у вас спросить?

— Говори.

— Милорд, вам не нужны солдаты?

Сашка удивился и уже собрался отрицательно покачать головой, но остановился. Солдаты? А почему бы и нет? Им еще пару дней добираться до амарисской дороги, а в пути ведь всё возможно. Боец из него сейчас плохой, а с ним теперь и Акси. Сашка поразмыслив, кивнул старшему солдату на место за противоположным концом стола.

— Расскажи о себе.

— Милорд, меня зовут Амунд, а это мой сын Гарод. Мы из Лоэрна. — Сашка немного расслабившийся, снова напрягся, — мы были солдатами в королевском войске. Сами мы жители столицы, но в последний год служили в Таренском графстве на границе с Эймудом. Наш король поставил заградотряды на случай вторжения мятежника. Две седьмицы назад мы получили отпуск и вернулись в столицу. Там у нас домик, мать с сестрой. И их мы не застали. В домике жил хаммиец, состоявший в королевской страже. Мать и сестра исчезли. По словам соседей, пару месяцев назад хаммиец занял наш дом, а мать и сестру куда — то продал. Такое в Лоэрне происходит уже давно. Вот потому мы оттуда уехали. Теперь ищем господина, к которому можно поступить на службу.

Сашка мрачно слушал рассказ. То, что рассказал солдат, ему было известно давно и мерзкие чувства от рассказов о происходящем в Лоэрне уже притупились. А вот злость сейчас в нем росла. Злость на солдата и его сына.

— Давно такое происходит, говоришь?

— Давно, милорд.

— И как тебе, нравится?

— Как можно, милорд. Ведь мать и сестру…

— Это понятно. А раньше нравилось?

— Милорд, я не очень понял.

— Раньше, до этого случая с твоей семьей, нравилось?

— Нет, милорд, как можно.

— А почему тогда служил твоему… королю. Или считаешь, что он хороший, а вот его окружение плохое?

Солдат замолчал, переваривая сказанное Сашкой.

— Ну, так как?

— Я не задумывался, милорд. Платили хорошо, сына вот пристроил. А потом как — то всё разом.

— Помогал, значит, стражникам в их работе?

— Как можно, милорд? Они же стражники, это их работа, а мы солдаты. Охраняем, значит.

— Охраняете кого?

— Его величество и королевство. Его границы.

— А к хаммийцам — стражникам как раньше относился?

— Как и все. Не очень — то их любим. Наглые, всюду лезут.

— А теперь еще и дома ваши занимают, родных продают. Так?

Солдат молчал.

— Пока самому не стукнуло, молчал, охранял короля с его хаммийцами и радовался жалованью?

— А что я еще мог сделать?

— Мужчины найдут, что сделать, а быдло находит лишь только оправдание.

Солдат угрюмо молчал, а вот его сын, стоявший у него за спиной, наоборот очень возбудился и буквально дергался от нетерпения.

— Ну, а ты что скажешь, смелый солдат?

Парень не выдержал, тем более что милорд задал ему вопрос.

— Мы не быдло. Мы убили того хаммийца! На кусочки его разрубили. И поэтому оттуда бежали.

— Гарод! — упрекнул сына солдат за то, что тот не сдержался и рассказал то, что следовало бы скрывать.

— Отец, я не хочу, чтобы нас считали быдлом. Хотя милорд все же прав. Пойдем, отец.

Сашка, уже собравшийся с презрением отказать напросившимся солдатам, задумался, изучая обоих. Старший солдат, немного задержавшись, встал из — за стола и, поклонившись Сашке, повернулся уйти восвояси.

— Подождите… Я беру вас.

— Но милорд, вы же слышали, что мы убийцы, — удивился старший из наемников. — Это же был королевский стражник.

— Если бы он встретился мне, то я бы поступил, конечно, мягче. Я его просто повесил бы.

— Милорд? — оба наемника растерялись.

— Жалованье положу обычное — по пятнадцать серебрянок в месяц. Но задатка не будет. К тому же беру вас на неопределенное время. Но жалованье все равно получите за целый месяц. Согласны?

— Да, милорд. Простите, а как вас звать?

Сашка чуть помедлил с ответом. Не Ксандром Ларским и Каркельским ему называться? Нет.

— Я барон Севир, — точно так же, как его назвал лесовикам Эйгель.

Подозвав слугу и узнав сумму платы за ужин и предстоящий ночлег, Сашка протянул ему золотой. Тот быстро сбегал к хозяину и принес сдачу — тридцать семь серебрянок. Тридцать из них Сашка отсчитал наемникам — плата за месяц вперед. Теперь, если Сашка решит расторгнуть с ними контракт по прибытию на место, а это будет через несколько дней, деньги останутся у солдат. Все честно.