Слушатели усомнились. Они напомнили, что эта дружба вошла в поговорку. Образованный Трутень сравнил Ч. и М., ну, с этими самыми, как их.

— Однако, — возразил главный Трутень, — я говорю чистую правду. Две недели назад если бы Чайник сказал Мартышке: «С какой это дамой я тебя видел?» — тот не ответил бы: «Это не дама, а моя жена». Он просто поднял бы брови и отвернулся.

Конечно (продолжал Трутень), поссорились они из-за женщины, некоей Анджелики Бриско, дочери преподобного П.П. Бриско, пасшего души в Мейден Эгсфорд (Сомерсетшир). Расположена деревушка в десяти — двенадцати милях от морского курорта Бридмут, где в магазине Торпа и Уиджера неразлучные друзья увидели прекрасную даму.

Поехали они в Бридмут отчасти ради гольфа, отчасти — ради отрешения от суеты, необходимого при подготовке диалога. Тем утром, о котором я веду речь, они зашли к Торпу и Уиджери, чтобы купить то и се, и там увидели девушку неслыханной красоты, которая только что заплатила за пять фунтов бекона. Пока они стояли и смотрели, она сказала приказчику:

— Ну вот. Пошлите, пожалуйста, в Мейден Эгсфорд, дом викария, мисс Анджелике Бриско.

И ушла; а Чайник с Мартышкой, словно опаленные молнией, нервно купили сардин, а также кусок хорошего масла. Потом они притихли, а после обеда Мартышка сказал Чайнику:

— Вот что, Чайник…

А Чайник сказал:

— Да?

— Вот что, — продолжил Мартышка, — ты уж прости, но мне надо съездить в Лондон денька на два. Дела, понимаешь! Ничего, что я тебя брошу?

Чайник с трудом скрыл радость. Увидев эту девушку, он сразу понял, что надо заехать в Мейден Эгсфорд, и гадал, куда же деть тело, то есть Мартышку.

— Ну что ты! — сказал он.

— Вернусь, как только смогу.

— Не торопись, — сердечно сказал Чайник. — Диалогу это пойдет на пользу. Любой актер знает, что хуже всего — слишком много репетировать. В общем, не торопись.

Наутро (конкретней — в субботу) Мартышка сел в поезд, а попозже Чайник, собрав вещички, перебрался в Мейден Эгсфорд, где поселился в «Гусе и кузнечике». Устроившись в номере, он пошел в бар освежиться, и его влюбленный взор тут же различил Мартышку, беседующего с девицей, продающей напитки.

Оба не столько удивились, сколько смутились.

— Привет! — сказал Чайник.

— Привет! — сказал и Мартышка.

— Значит, ты здесь?

— Да. И ты здесь?

— Да.

Они немного помолчали.

— Не поехал в Лондон? — спросил Чайник.

— Нет, — ответил Мартышка.

— Ы… — сказал Чайник.

— А ты не в Бридмуте?

— Нет.

— Ы…

Они помолчали снова.

— Сюда приехал? — спросил Мартышка.

— Да (Чайник). И ты, я смотрю, тоже.

— Да. Какое совпадение!

— Чудеса.

— Ну, ваше здоровье.

— Пип-пип!

Чайник осушил бокал по возможности браво, но душа его скорбела. Он мог помножить два на два и понимал, что Мартышку привела сюда любовь. Это было неприятно. Позже он говорил мне, что именно тогда подумал, не сбежать ли, махнув рукой на диалог. Какие диалоги, какие остроты с таким низким изменником?

Беседа не шла, и Мартышка, суховато извинившись, отправился наверх. Чайник слушал отчет девицы о том, как действуют огурцы на ее желудок, когда появился молодой человек в костюме для гольфа и галстуке их школы.

Ну, сами знаете, что бывает, если ты увидишь былого собрата среди незнакомых. Вы кидаетесь к нему раньше, чем он поймет, в чем дело. Именно так собирался поступить и Чайник, когда бармен сказал:

— Здравствуйте, мистер Бриско.

Пораженный Чайник переспросил нервным шепотом:

— Бриско?

— Да, сэр.

— Из дома, где викарий?

— Да, сэр.

Чайник затрясся, как желе. Ее брат — его соученик! Есть ли связь сильнее школы? Да он и ему вроде брата.

Чайник прямо направился к столику, где сидел новоприбывший.

— Вижу, у вас галстук… — начал он.

Бриско нервно дернулся, но понял, что выхода нет, и слабо улыбнулся.

— Джину? — предположил он.

— Да я уже пью, — ответил Чайник. — Можно, я к вам переберусь? Это же чудеса! Добрая старая школа!

— О да…

— Кажется, я учился позже класса на два, — предположил Чайник, поскольку Бриско был немолод, лет двадцати восьми. — Моя фамилия Фотерингей-Фиппс. А вы Бриско, да?

— Да-а…

Чайник что-то проглотил.

— Ы… А… Э… Кажется, я видел вашу сестру. Вчера. В Бридмуте. — Он приятно покраснел. Точнее, он побагровел и понял, что тайна раскрыта.

— Видели вчера, вот как? — спросил тем временем Бриско.

— Да.

— А сегодня уже здесь!

— Э-э… да.

— Ну-ну!