Первая моя книга многим людям помогла наладить отношения с супругом. Я молю Бога и надеюсь, что эта книга поможет тысячам родителей, учителям; всем, кто по роду своей деятельности сталкивается с детьми; всем, кто любит их.

Гэри Чепмен, доктор философии Уинстон–Салем, Северная Каролина

январь 1997

Больше двадцати лет я и Гэри Чепмен говорим и пишем о любви. Гэри помог тысячам семейных пар отыскать глубинный смысл супружеских отношений. А я тем временем писал книги и вел семинары для родителей, стараясь поддержать их в таком важном и нелегком деле, как воспитание детей. Хотя мы с Гэри знакомы более двадцати лет, до недавнего времени я и не подозревал, что мы с ним занимаемся общим делом. Я обнаружил это, читая его замечательную книгу «Пять языков любви». Она перекликается с моими двумя: «Как по–настоящему любить своего ребенка» и «Как по–настоящему любить своего подростка». Особенно мне понравилась мысль, что у каждого человека есть родной «язык любви». Если мы определим, на каком «языке» говорит наш супруг и на каком — мы сами, эти бесценные знания помогут нам сделать жизнь полнее и богаче. То же справедливо и для отношений между родителями и детьми. Каждый ребенок говорит на своем «языке любви». Наша с Гэри деятельность во многом сходна, и когда мы оба поняли это, появилась настоящая книга.

Я счастлив, что мне выпала возможность работать вместе с Гэри. Плод наших трудов — книга, которую вы держите в руках. Убежден, она поможет родителям и всем, кто занимается детьми, дать своим питомцам то, что им нужнее всего, — уверенность, что их любят. Итак, мы отправляемся исследовать пять путей к сердцу ребенка, «пять языков любви», присоединяйтесь к нам.

Росс Кэмпбелл, доктор медицины Сигнел Маунтин, Теннесси,

январь 1997

ПЯТЬ ПУТЕЙ Г^ К СЕРДЦУ Ч РЕБЕНКА

Деннис и Бренда ничего не могли понять. С их восьмилетним сыном творилось что-то странное. Бен всегда был умницей, учеба давалась ему без труда. А в этом году его словно подменили. Он отставал по всем предметам. С домашними заданиями Бен еще кое-как справлялся; в классе у него не получалось ничего. Он не отходил от учительского стола, по десять раз переспрашивал одно и то же. Он словно разучился работать самостоятельно, учительнице приходилось объяснять ему каждый шаг. Сперва родители думали, что мальчик стал хуже слышать. Его осмотрел врач — все в порядке. Школьный психолог тоже не нашел отклонений: развитие Бена соответствовало возрасту.

Родителей беспокоило и поведение сына. Он очень изменился, стал назойлив, на переменах не отходил от учительницы. В столовой ему во что бы то ни стало нужно было сесть рядом с ней. Он расталкивал одноклассников, доходило и до драки. Стоило учительнице появиться на школьном дворе, Бен тут же бросал товарищей и, подбежав к ней, повисал у нее на рукаве.

Несколько раз родители встречались с учительницей. Вместе они пытались разобраться, в чем дело, почему прежде самостоятельный мальчик вдруг начал липнуть ко взрослым. Ответа не было. Родители просто за голову хватались. Бен постоянно ругался со старшей сестрой, а ведь раньше ссоры были редкостью. Конечно, в его возрасте конфликты с братьями и сестрами — дело обычное. Однако это не утешало родителей. Что, если их ребенок стал «трудным» и впереди их ждут серьезные проблемы?

Мы познакомились на семинаре в небольшом городке штата Висконсин. Деннис и Бренда подошли ко мне перед началом беседы.

— Доктор Чепмен, — сказала Бренда. — Я понимаю: это семинар по браку, и, наверное, наш вопрос неуместен. Но мы так волнуемся из-за сына… Может, вы нам что-то посоветуете.

И они рассказали, что происходит с Беном.

Я тут же уточнил, не изменился ли за последнее время ритм их жизни. Деннис — коммивояжер, обычно возвращается домой от шести и до половины восьмого, однако, бывает, задерживается допоздна. Вечером он сидит над бумагами или смотрит телевизор. Раньше по выходным они с Беном ходили на футбол, а в этом году «работы — выше головы, не до того».

— А вы, Бренда? — спросил я. — Ваше расписание не изменилось?

— Изменилось, — ответила она. — Последние три года я работала на полставки. В этом году решила перейти на полный рабочий день, поэтому домой я теперь возвращаюсь позже. За Беном присматривают мои родители. Дедушка забирает его из школы и отводит к ним домой. После работы я захожу за сыном. Если Деннис задерживается, мы, бывает, и ужинаем у родителей.

Понемногу я начал понимать, что стряслось с Беном. Однако время поджимало, пора было приступать к семинару. И я предложил:

— Вернемся к этому разговору позже. На занятии речь у нас пойдет об отношениях между супругами. А вы попытайтесь спроецировать те же принципы на отношения с сыном. После семинара скажете, к какому выводу пришли.

Деннис и Бренда отправились на свои места, не скрывая разочарования: они-то рассчитывали получить совет.

Семинар закончился к вечеру, народ понемногу расходился, и тут я заметил своих утренних собеседников. Спеша поделиться открытием, Деннис и Бренда пробирались ко мне сквозь толпу.

— Доктор Чепмен! — Бренда улыбалась. — Кажется, мы поняли, что с Беном. Когда вы заговорили о «языках любви», нам тут же стало ясно: его «родной язык» — время. А мы так невнимательны к нему! Последние полгода и я, и муж заняты только собой.

Раньше я каждый день встречала Бена после занятий. Мы шли домой через парк, иногда заходили в кафе перекусить. Потом Бен садился за уроки, а я занималась хозяйством. Вечером, если Деннис задерживался, мы вдвоем с сыном играли. Теперь, когда я целый день на работе, все изменилось; я провожу с Беном гораздо меньше времени.